Болото

. Но прежде надо было взглянуть на карту. Тем более, что невдалеке деревня, название которой, наверное, знает Костя.

Немного отойдя от опушки, они остановились на неширокой, усыпанной смолянками поляне, сбросили вещевые мешки. Тумаш сразу упал там, где стоял. Костя скромно присел на траве.

- Это какая деревня? - спросил у него командир.

- Староселье это.

- Так сколько до Боговизны?

Все насторожились в ожидании ответа. Костя, немного подумав, усомнился:

- Кто его знает. Может, километров десять. Кабы по дороге, я бы сказал правильно. А так...

- По дороге - исключается, - объяснил Гусаков и снова вперил глаза в карту. Староселья там не было, значит, до их урочища еще придется потопать.

Тумаш тем временем развязал свой вещмешок, вынул пару сухарей. Поймав на себе взгляд парня, один сухарь протянул Косте.

- Угощайся. Гостинцем из Москвы, - сказал он и тут же умолк под осуждающим взглядом командира.

- Не слишком афишируй свои гостинцы. Понял?

Да, он понял и сразу потерял желание угощать парня. Значит, нельзя. Что ж, разве впервые... Самому больше останется, как когда-то острили в танковом корпусе.

Свалив с себя тяжелый, нагруженный толом вещмешок, старшина Огрызков откинулся спиной на траву и вытянул ноги.

Он тоже вымотался за дорогу и не прочь был часок отдохнуть в тени, но чувствовал, что командир им этого не позволит. Словно заведенный, командир устремлен к цели и, пока ее не достигнет, не успокоится и никому покоя не даст. Видно, такой уж он человек. Все усложнялось еще и тем, что только у него имелось конкретное задание, полученное устно с запретом что-либо помечать или записывать. Огрызкову сообщили, куда они должны прибыть, но лишь в общих чертах - урочище Боговизна, где базировалось руководство партизанской зоной. Урочище огромное, даже не все вместилось на карту, но, дойдя до него, они должны найти то, что им надо. Лишь бы дотянуть до Боговизны. Идти в общем было безопасно, никто их не преследовал, парень вроде бы знал направление и пока уверенно вел. Наверно, они могли бы где-нибудь передохнуть в деревне, попить молочка и кой-чего другого. Но с этим командиром, пожалуй, отдыха не получится.

Посидев недолго над картой, Гусаков снова сердито выругался и устало поднялся на ноги:

- Старшина, а ну отойдем!

Они недалеко отошли в ольшаник, чтобы не было их слышно с полянки.

- Ты уверен, что парень не подведет? - вполголоса спросил Гусков. Огрызков пожал плечами.

- Быть уверенным ни в чем нельзя. Но - ведет...

- Думаешь, он знает, куда?

- Наверно, знает. Он - здешний.

- Здешний! От этих здешних знаешь, чего можно ждать?

Старшина не ответил. Он лишь внимательно посмотрел на командира и подумал: "Ну чего мандражишь, подозреваешь? Плохой тебе проводник - поди в деревню, найди лучшего. Но опять, наверно, пошлешь старшину?"

- Ты вот что! - завершая разговор, сказал Гусаков. - Придем - про парня ни слова! Никому. Понял?

- Я-то понял. Но...

- А что - но?

-