Пьяная жизнь

Напротив имен, по горизонтали – цифры. Например:

Вал. 1 + 1 + 1 + 1 + 0,49 + 051 = 5

Ниже, под. четырьмя строчками цифр, дающими в итоге 20

– наши подписи.

Валерий Варзацкий

Передо мной не что иное, как ведомость сбора средств, для

покупки «бухла» толи под какую-то дату, толи просто для

«допинга», во время игры в карты. Сумма немалая – 20 рублей!

Можно было купить 8 бутылок водки или 18 бутылок

«крепляка».

Историческая ценность документа, его символичность и

убийственная ирония судьбы одного из подписантов, проявилась

для меня в тот момент, когда я увидел обратную сторону

картонки. Это оказалось, отпечатанное в типографии,

приглашение матери моего друга на… родительское собрание!?

Разумеется, она туда не попала, так как сынок использовал

приглашение для более важного дела, которое стало для него

через полвека, после выхода на пенсию, смыслом и

единственным содержанием оставшейся жизни.

Шестой месяц 1966 года едва не подтвердил по

отношению ко мне зловещий смысл трёх шестерок в

календарных датах.

Буйствующий зеленью и теплыми ливнями май

заканчивался, когда нам с Борькой, моим лучшим другом и

соседом, «замаячила» интересная, увлекательная работа, которую

предложил нам директор школы Роберт Леонтиевич Лукащук, по

прозвищу «Роберт». Заключалась она в том, чтобы в качестве

грузчиков, ежедневно, на школьном грузовике ездить за 120 км.

под Николаев, на Матвеевский завод силикатного кирпича.

Подъем в 4, выезд в 4.30. О трудностях и опасности (сидели в

кузове, рядом с «плывущим» на подъемах и спусках кирпичем)

узнали потом. Но даже если бы знали наперед – всё равно не

отказались бы. Романтика! Более високий статус по сравнению с

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

одноклассниками, тащившими носилки на строительстве

спортзала и общежития.

В первый рейс с нами поехал директор. Фронтовик,

потерявший ногу под Сталинградом ехал, нацепив орденские

планки, чтобы «грудью пробить» нам постоянный въезд на

территорию мимо огромной очереди, с вечера выстраивавшейся у

ворот. Неподражаемый оратор, полемист, психолог он через 20

минут вынес специальный пропуск и 2 месяца мы без задержек

становились под погрузку.

Присев от предельного для него груза, «газон» неспеша

пополз в Доманёвку. Быстрое возвращение не предвиделось,

хотелось есть, а обед явно переносился на ужин, потому, что

кирпич предстояло еще выгрузить. Вдруг машина съехала с

трассы Николаев – Вознесенск и мы оказались в уютном месте

под деревьями:

- Ну, орлы – соколы, приземляйтесь, - повелительным

тоном пригласил «Роберт».

Водитель дядя Саша, брат директорской жены, расстелил

на высокую траву шерстяное одеяло, ещё хранившее тепло

большого казана, доверху запрессованого картошкой с мясом.

Появились хлеб, редиска, зеленый лук, соленые огурцы, капуста

и, наконец, движением мага инкарнировав из пространства на

одеяло две бутылки «Московской», расторопный шофер

эффектно поставил финальную точку в сервировке.

Нам троим дядя Саша наливал по-разному. «Шефу» -

полный «гранчак». «Пацанам» - на донышко.

«Роберт» сказал простенький, как для него, тост:

-Хочу выпить, во-первых, за ваше здоровье. Во-вторых,

чтобы была хорошая погода, пока вы будете ездить. Чтобы наша

«старушка» выдержала, чтобы «дорога жизни», а для школы она,

Валерий Варзацкий

как в блокаду для Ленинграда, действовала до окончания

стройки.

Выпили. Жаркое со свининой было «ексклюзив»! Теплота

и доброта наполнили тело до пульсирующих висков. Все вокруг –

птички, насекомые, травы, тучи, деревья, дядя Саша, Борька,

«Роберт» стали родными. Хотелось смеяться, потянуло на стихи.

Дядя Саша был исполнителем нервным и капризным. Не

всегда директорская воля реализовывалась точно и в срок. Но вот

по части организации пьянки конкурентов у него не было.

Думаю, на рейсы он получал какие-то деньги и строгий

наказ кормить нас. Наверное, все же «кормить» а не «поить».

Однако бывший моряк решил проблемму в рамках неписаного

закона: «Все пропьем, но флот не опозорим». В каждой поездке

меню нашей «полевой кухни» разнообразила бутылочка водки.

Вина он не пил, а свою дозу прятал за спинкой сиденья и

выпивал после рейса в гараже. Так мы с Борькой системно

«подсели» на «водяру».

Злополучный день «666», о котором я говорил выше,

начался для нас как обычно – в 4.20 вошли в калитку школы. Обе

половины дверей в главный корпус были распахнуты настежь. С

порога было видно, что дверь в спортзал, где вчера гремел

выпускной вечер, тоже открыта. Обменявшись недоуменными

взглядами, воровато оглянувшись, двинулись туда.

Огромной буквой «П» перед нами ломился, под выпивкой

и горами снеди, стол. Первое что мы сделали – «дернули» по

полстаканчика кем-то недопитой водки и «загрызли» нарезаным

балыком с «правой ноги» буквы «П».

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

В эйфории клептомании метнулись к «левой ноге» и

«опрокинули» оставшееся в фужерах шампанское, ничего что без

газа. Важен сам факт!

С центрального стола, там, где обычно сидят директор,

заведующий РОНО, секретарь райкома партии стянули

полбутылки коньяка и экспортную, всю в медалях, чудом

сохранившуюся, почти полную бутылку «Пшеничной».

Испугавшись, с бутылками за пазухами остановились,

понимая, что каждую секунду могут «накрыть». Но жадность

шептала: «Давай ещё!». Это во мне, наверное, заговорили гены

двоюродного брата, вора «в законе» Кольки Варзацкого,

«мотавшего» первый срок «по малолетке» ещё до войны. Я

бросился в угол зала к накрытому брезентом буфету, который

организовывала «Чайная» на выпускных вечерах. Первое, что

оказалось на моем пути – ящики с водкой.

- Берем! - выдохнул я. И дальше все как в тумане.

Схватив ящик, с предельной скоростью, на которую были

способны, полетели через по-прежнему безлюдный школьный

двор вниз, в подвал строящегося спортзала. Молниеносно, в

четыре руки, вырыли углубление в куче строительного мусора и

схоронили водку. Из последних сил побежали вверх и стали у

калитки.

Минут через 30 появился один из выпускников,

улизнувший от встречающих рассвет с целью «добавить

градусов», по его выражению. На правах хозяина пригласил нас в

зал:

- Пейте, ешьте что видите!

Хмурый, помятый дядя Саша «нарисовался» к 6 часам. Он,

оказывается, тоже, как и сторож, хорошо «причастились» на

выпускном.

Валерий Варзацкий

Всю дорогу из головы не вылазил проклятый ящик.

Страшно хотелось вернуться во вчерашний безмятежный день,

изгнать парализующее волю дыхание предстоящей расплаты. А

то,

что

дело

может

закончиться

колонией

для

несовершеннолетних, знали из профилактических бесед

работников милиции. Договорились молчать.

Еще не подъехали к школе, а с кузова уже заметили

стоящих у ворот участкового Хоменка и буфетчицу из «Чайной»

тётю Валю. Ласково улыбаясь, Леня (так его называли за глаза)

поманил нас пальчиком к себе.

Кирпич разгружали другие, пока Леня, на месте

преступления, в спортзале, в присутствии буфетчицы давил нас

логикой доказательств. Вначале по одному, потом вместе, потом

вызвал сторожа, затем директора.

Притащили нетрезвого випускника, который, к нашому