Большой куш

ина?!

– Послушай, друг, – шепчу я еле, – я вов…

– Друг?! Друг?! – спрашивает Снуппи и чуть ослабляет хватку.

– Конечно, друг, – пытаюсь я отдышаться, потому что секунды мне хватило на то, чтобы рывком перевернуть Снуппи и усесться на него, что ни говори, счастье на войне переменчиво. – Дружище, прекрати, нас уволят, если мы не прекратим, нас уво…

– Брейк! – раздается звучный голос директора, и мы расцепляем руки.

– Делай вид, что мы специально, – успеваю шепнуть Снуппи в ухо я, и мы встаем.

Публика расходится очень довольная. Директор выглядит недоуменным. Я объясняю, что после его прокачки – нам нужны такие встряски, босс, вы клевый менеджер, скажу вам безо всякого там подхалимажа, потому что так оно и есть, – мы со Снупппи решили прекратить валять дурака. И занялись делом.

– Делом? – удивляется он.

– Ну да, – объясняю я со снисходительным видом, – мы решили устроить возню специально для детишек. Вы видели, сколько их тут собралось?

– Ага, – говорит он. – Ну что ж, вроде все чисто, только сдается мне, парни, – снова впадает он в реку подозрительности, как сказал бы мой любимый поэт Ли Бо, – что вы тут просто подрались, как петухи, у которых жар в перьях по молодости, игра…

– Это в шестьдесят-то лет? – спрашиваю я. – У Снуппи? Жар? В перьях? Босс, не смешите.

– Все верно, – буркает молчавший до сих пор Снуп. – Мы с Енотом решили поразвлечь малышню. Какие-то вопросы, босс?

– Никаких, – удовлетворен директор. – Можете заступать на рабочие места.

– И еще… – бросает он напоследок в спину.

– Да? – оборачиваемся мы с надеждой услышать наконец что-то вроде «молодцы», ну, или «так держать».

– С этого дня аттракцион «Снуппи борется с Крошкой Енотом» становится ежедневным! – торжественно объявляет директор. – И нечего строить кислые мины, иначе я не поверю в то, что вы правда это ради детей затеяли.

Мы уходим. Я спрашиваю Снуппи:

– Откуда он знает, какие у нас рожи под этими масками, а? Ни разу ведь не ошибся.

– Он ясновидящий, – бурчит Снуппи, и я чувствую к нему жалость.

– Снуп, извини, – говорю я. – Откуда мне было знать…

– Я обделался с маленьким засранцем на коленях, – устало говорит Снуп. – Еле успел сбросить его и свалить, чтобы никто ничего не понял. Ты понимаешь, что меня уволили бы. Неужели не мог просто попросить ботинки?

– Прости, Снуп.

– Так-то лучше. Идем, поможешь мне переодеться. Для меня смена закончена. Скажешь администратору, если спросит, что меня вызвали из жилуправления и мы поменялись.

– Я тебя подменю, Снуп.

– Еще бы ты этого не сделал.

Мы заходим за павильон автомобилей, там, где музыка играет совсем тихо, и, укрываясь за огромной кучей листьев, начинаем раздевать Снупа. Листья тут лежат круглый год – все несколько десятилетий, что существует парк, их сюда сбрасывали и сбрасывали. В результате здесь всегда, даже летом – осень. Много желтых опавших листьев.

– Ну? – спрашивает Снуп. – Чего замер, мечтатель?

– Подумал о том, что я здесь уже пять лет, – медленно