Джей-Под

Любит ли он свою работу? Очень тяжело ходить на работу и не работать, особенно если производительность труда измеряют всеми возможными способами

Удовлетворяет ли его такой подход к работе? Да

***

– По твоему списку я выхожу каким-то кретином!

– Марк, я просто систематизировал информацию. Марк разозлился:

– Итан, моя жизнь вмещает гораздо больше!

– Почему бы тебе не радоваться жизни побочного мультперсонажа, как все остальные?

– Ты не понимаешь… Я – это я. У меня есть душа!

– Марк, по-моему, стремление к индивидуальности стало для тебя какой-то манией. Наслаждайся тем, что ты среднестатистический, как Джон Доу.

По другую сторону перегородки раздалось приглушенное:

– Аминь.

– Нет, я хочу сейчас же дополнить свою характеристику! Я больше, чем мультяшный персонаж! Я требую!

– Ладно, тогда скажи: какое событие сформировало тебя как личность?

– Легко. Шесть лет назад я пытался угодить папе с мамой. Учился на биолога. И подрабатывал в жучиной яме.

– А это что такое?

– Такая яма, куда вкапывают большой конус из нержавейки и запускают голодных жуков. Если положить туда труп животного, через несколько дней останутся только кости.

Я вспомнил о бесславных похоронах байкера Тима. Почему такие ямы не попадаются, когда надо? Бри высунула голову над перегородкой:

– Ты никогда мне не рассказывал о жучиной яме!

– До того, как приехать к тебе домой, мы обменялись всего одиннадцатью словами.

– Бри, не мешай, я провожу собеседование. Марк, как вышло, что жучиная яма сформировала твою личность?

Марк опять повернулся ко мне.

– Такая жизнь показала мне: что-то нужно менять. Как я уже говорил, я изучал биологию в угоду родителям, а на земле вряд ли есть хоть один человек, который послушал родителей и теперь доволен своей профессией. И вот однажды мне прислали уведомление, что мой дом сносят, чтобы построить новые многоквартирные дома. Я пытался найти жилье, но затянул. А родители меня к себе не пустили.

– Ты был проблемным ребенком?

– Нет. Они сдали мою комнату квартирантам.

– И как ты поступил?

– Я попросился на диван к другу, но сначала должен был отвезти все вещи на склад у моста Секонд-Нэрроуз. Дело было в пятницу вечером. Ту часть склада как раз недавно построили, и я пришел туда первым. Даже обрадовался: значит, в камере чисто и не надо думать, хранил ли там своих жертв Джеффри Дамер. Вдруг выключился свет, и когда я пошел проверить выключатель, то случайно закрыл дверь. Она защелкнулась, а поскольку там было все новое, открыватель внутри еще не поставили. Я остался на складе в темноте. И никто не слышал моих стуков, потому что никого не было. Скверная история.

– Бедный мальчик! – Это я свою маму процитировал. – И что потом?

– Я решил относиться к этому позитивно, как настоящие бойскауты, но где-то в девять вечера понял, что мне кранты.

– А короче можно?

– Короче. Я просидел на темном складе четыре дня. Из питья у меня была всего бутылка «Гаторада» с автографом Джона Мэддена. А еще я съел всю жевательную резинку из двенадцати запечатанных коробок с коллекционными бейсбольными карточками! В каждой была карточка с автографом новичка: Барта Старра, Донована Макнабба, Джерри Раиса и Джо Монтана. Думал додержать до пенсии, а потом продать и на эти деньги жить.

– И на сколько тебе хватило «Гаторада»?

– Почти на пятьдесят часов.

– А резинки?

– На семьдесят два. Длинные выдались выходные.

Уже все джейподовцы выглядывали из-за перегородок, как суслики, и издавали сочувствующие возгласы.

– Как же это повлияло на твой характер?

– Ну, странным образом.

– Ты уверен, что нам это надо знать?

– С тех пор я должен держать вокруг себя как можно больше съедобных предметов.

– То есть?

– Например, матрас. Я купил его в одном финском магазине. За два с половиной куска – зато он весь съедобный. Финны продают их японцам, которые боятся, что будет землетрясение и они окажутся под развалинами.

– Продолжай…

– Моя квартира – как фабрика Вилли Вонки. Даже стулья можно есть.

– А кубик у тебя совсем пустой.

– Это только кажется. Видите степлер? – Марк поднял обычный степлер. – Он из марципана. Я купил его по Интернету в Пало-Альто. Карандаши? Шоколад.

Мы замолчали. Мир никогда не будет для нас прежним.

– Марк, можешь считать себя полноправным членом Джей-Пода.

Лирическое отступление: Ковбой чистил винчестер и наткнулся на старый спам, который хранил с 2003 года. Мы все ощутили ностальгию по тому краткому мигу в истории, когда свежий и юный Интернет сулил нам светлое будущее с бесплатной виагрой, амбиеном, викодином, оксиконтином и огромными членами. Бери – не хочу.

Почему искусственные члены больше 12-15 сантиметров?

Я знаю, ты классно выглядишь. У тебя наверняка есть деньги и шикарная тачка. Но член у тебя или маленький, или средний. Откуда такие сведения? Статистика. Обычный размер – от 12 до 16 сантиметров. Только не говори мне, что не мерил! Все мужчины хоть раз его мерили.

У меня был маленький – такой маленький, что даже стыдно об этом писать. И я, как ты, думал, что главное – это любовь или деньги. Как я ошибался! Я понял это, когда жена после года совместной жизни собрала чемоданы и потребовала развод. Выходя из дома, она крикнула, что хуже мужчины у нее не было, потому что мой инструмент слишком мал и ее не заводит.

Вот тогда я и решил: нужно что-то делать, но не знал, куда податься. И тут мне пришло письмо, где пообещали его увеличить на 8 сантиметров за 3 недели.

Я так отчаялся, что сказал себе: «Сколько той жизни! Стоит недорого, а вдруг поможет?». ВДРУГ? А как насчет 8 сантиметров всего за 2 недели? Теперь я гордый владелец члена длиной 21 сантиметр.

Между прочим, недавно я видел свою бывшую в нашем любимом баре. Она сказала, что все еще любит меня и хочет, чтобы я вернулся. Я отвез ее домой, и, когда я снял брюки, она вытаращила глаза. А я сказал ей: «Убирайся из моего дома!». По дороге к двери (сквозь слезы) она спросила меня, почему я не хочу, чтобы она вернулась, а я ответил: «Детка, у меня теперь огромный (даже гигантский) пистолет и полная обойма. Начался сезон охоты!»

Итак, если тебя устраивает маленький (или средний), удали это письмо. А если тебе нужен Лучше-Среднего, кликни на эту ссылку и убедись сам.

***

Когда Кейтлин вышла, я подстроил ей пакость. Вытащил из клавиатуры клавиши «М» и «N» и поменял местами. Ох, какой она шум поднимет!..

В общем, около девяти я сел-таки за работу, решил погуглить про черепах. И тут позвонил отец. По странному шуму в трубке я догадался, что он звонит со съемочной площадки.

– Папа, ты где?

– Черт-те где! В Кловердейле!

– Это что, вестерн? Слышу характерные вопли.

– Вроде того. О жителях ранчо, к которым вторгаются инопланетяне.

– И что делают эти инопланетяне/

– Вселяются в коров, но выселиться не могут. Скотоводы замечают, что коровы резко поумнели, а когда растет цена на говядину, бесятся.

– Какой бюджет?

– Никакой.

– Зачем звонишь?

– Хочу, чтобы ты приехал на съемки.

Кловердейл отсюда в получасе езды, но поскольку он в долине реки Фрейзер, такое ощущение, что до него три часа. Кажется, Лос-Анджелес и то ближе. Да, я плохой сын и ехать не хочу.

– Папа, я купил на «еВау» несколько материнок восьмидесятых годов, мне их надо почистить.

– Итан, я влюбился. Тяжелая артиллерия.

– Вот оно что, – проговорил я.

– Ты как будто меня осуждаешь.

– Я просто удивляюсь. А как же мама?

– Приезжай, покажу, что сегодня сняли.

– Папа, ты статист в фильме об инопланетянах, которые вторгаются на ранчо. С какой радости тебе покажут отснятый материал?

– Сегодня мне наконец дали первую роль с репликами. Я решил, что будет уместно рассказать тебе и о других изменениях в моей жизни.