Э. Замакоис. Висенте Бласко Ибаньес

По всему своему душевному складу онъ любитъ природу съ чрезвычайной проникновенностью. Хотя онъ всегда пишетъ прозой, но онъ настоящій и великій поэтъ жизни, страстно влюбленный въ землю. Онъ похожъ на одного изъ жрецовъ древнихъ культовъ, привтствовавшихъ на колняхъ восходъ солнца. Онъ владетъ богатйшей палитрой и вс цвта радуги служатъ ему съ рабской покорностью. Его блестящій стилъ, горящій какъ филипинскій плащъ, окутываетъ его словно сотканная изъ золота и шелка, пестрая мантія восточнаго царя. По мановенію руки начинаютъ двигаться и пробуждаться уголки валенсіанской "уэрты", представая нашимъ глазамъ во всемъ своемъ ослпительномъ южномъ блеск.

Послдуемъ за нашимъ писателемъ отъ чудеснаго озера Альбуферы къ позлащеннымъ апельсинами рощамъ Альсиры, отъ священныхъ развалинъ геройскаго Сагунта къ смющимся, солнечнымъ берегамъ Кабаньяля и мы почувствуемъ, какъ то мужественная, то томная поэзія этой богатой, какъ восточная султанша, земли проникаетъ намъ въ душу и властно подчинятъ ее себ. Всюду – горящее золото солнца, яркая лазурь неба, изумрудная зелень обработанной безпредльной плодородной равнины.

Тамъ и здсь, оживляя срую монотонность этого великолпнаго аккорда, – арабская красота священныхъ пальмъ, похожихъ на молящихся жрецовъ, слабо распростирающихъ свои втви съ выраженіемъ безутшнаго горя, и блые хутора съ своими остроконечными кровлями, осненными крестомъ. И наконецъ эти прозрачныя валенсіанскія ночи, когда увнчанныя пной волны таинственно улыбаются своей серебристой улыбкой, подъ лучами луны, а небо залитое ея голубоватымъ сіяніемъ кажется такимъ высокимъ!

Изъ всхъ этихъ произведеній первой эпохи "Жить на показъ" ("Arroz y Tartana") несомннно самое слабое. И однако благодаря количеству и качеству выведенныхъ типовъ и рдкому "трепету жизни", проникающему его, и этотъ романъ вещь сильная, напоминающая Бальзака…

Жить съ arroz tartana значитъ жить пышно, длая видъ, что имешь больше, чмъ на самомъ дл, и не думая о возможности банкротства, конечнаго "краха".

Сюжетъ этого романа очень простъ и часто обнаруживаетъ слды незрлости автора.

Донъ Евгеній Гарсіа, какъ многіе другіе арагонскія дти, былъ брошенъ родителями на площади Меркадо, передъ церковью св. Хуана…

Мальчикъ сначала много плакалъ, потомъ успокоился и поступилъ въ услуженіе въ одинъ магазинъ этого квартала. Благодаря упорству въ труд и бережливости, онъ сумлъ стать своимъ собственнымъ хозяиномъ. Его магазинъ "Три розы" скоро сдлался популярнымъ.

Первымъ приказчикомъ у донъ Евгенія служилъ нкій Мельчоръ Пенья.

Былъ у него также старый врный другъ Мануэль Фора, прозванный въ шутку el Fraite ("Монахомъ"), такъ какъ въ юности готовился поступить въ монастырь… Отъ своей жены Фора имлъ двухъ дтей – Хуана, жаднаго и алчнаго спекулянта, какимъ былъ и самъ отецъ, и расточительную съ претензіями Мануэлу.

Мануэла и Мельчоръ Пенья обвнчались и донъ Евгеній передалъ прежнему приказчику свой скромный, но прочно поставленный магазинъ "Три розы". Онъ былъ уже старъ, много боролся и ему не мшало отдохнуть. Вскор посл этого умеръ Фора, оставивъ каждому изъ дтей по 70000 дуро. Хуанъ, недоврчивый и предусмотрительный, продолжалъ работать, не покидая унаслдованнаго дома. Напротивъ, Мануэла, не думая о томъ, что полученное наслдство не позволяегь ей жить роскошно, пожелала блистать, подняться выше своей сферы, унизить своихъ подругъ. Стыдясь своего низкаго происхожденія, она не успокоилась, пока не заставила мужа бросить торговлю. Бдный Мельчоръ! Вынужденный въ виду новаго образа жизни, навязаннаго ему женой, каждый вечеръ надвать фракъ, "онъ потерялъ вмст съ цвтомъ лица и прежнее хорошее расположеніе духа, обрюзгъ, пожелтлъ и годъ посл того, какъ бросилъ дло, умеръ, причемъ врачи такъ и не поняли его болзни". Отъ этого перваго брака у доньи Мануэлы остался сынъ, Хуанъ, котораго она не любила, такъ какъ у него были такія же большія руки и такое же вульгарное лицо, какъ у отца.

Годъ спустя донья Мануэла вышла замужъ за своего кузена Рафаэля Пахаресъ, безпутнаго и расточительнаго врача, оть котораго имла трехъ дтей. Бракъ этотъ продолжался не долго. Подточенный и разъденный пороками, Пахаресъ скоро умеръ, значительно расшатавъ состояніе жены. Но та не унималась. Неодолимая "манія величія" охватила ее, въ своемъ безграничномъ честолюбіи она мечтала выдать своихъ дочерей замужъ за принцевъ и милліонеровъ, ожидая отъ судьбы все новыхъ привтливыхъ улыбокъ. Укрпившись въ своемъ ршеніи, она закладывала и перезакладывала свои имиія, занимала деньги подъ проценты, нагромождала долги и дошла до полнаго разоренія.

Въ отчаяніи, безъ любви, какъ грязная падшая женщина, отдалась она прежнему приказчику Антоніо Куадросъ, сдлавшемуся хозяиномъ "Трехъ розъ". И вдругъ катастрофа, сгущавшаяся надъ всми несчастными героями этой драмы, обыденной и все таки сильной, обрушивается на нихъ съ грохотомъ и трескомъ, какъ апокалиптическая гроза. Въ тотъ самый вечеръ, когда Хуанъ узнаетъ о грязной любви матери, знаменитый банкиръ донъ Рамонъ Морте, нчто въ род бога пенатовъ въ сюртук и цилиндр, казадось, оберегавшій интересы множества семействъ, совершаетъ преступнре банкротство и бжитъ изъ города, по предположенію однихъ въ Америку, по мннію другихъ во Францію… Благодаря этому краху Хуанъ теряетъ вс свои сбереженія, а Антоніо Куадросъ, который посл бгства Морте остается нищимъ, также исчеэаетъ. Хуанъ умираетъ съ горя, а донья Мануэла и ея дочери теряютъ подъ собою почву. Что будетъ съ ними? У нихъ даже нтъ силъ плакать. Отнын надъ ними повисло слово "разореніе", о которомъ он никогда не думали, распространяя кругомъ мракъ безконечной ночи.

Романъ не имлъ бы достойнаго конца, если бы авторъ не сказалъ нсколько словъ о донъ Евгеніи, "ветеран Меркадо". Что длалъ среди столькаго горя основатель "Трехъ розъ"? Видя себя одинокимъ, несчастнымъ, безъ магазина, которому отдалъ вс силы юности, что оставалось ему длать, какъ не умереть? Такъ и случилось: онъ умеръ, гд жилъ, на площади, лицомъ къ лицу съ св. Хуаномъ. "Согнулись его колни, онъ упалъ на то мсто, гд отецъ его бросилъ 70 лтъ тому назадъ, и грохнулся навзничь на мостовую".

Этотъ романъ, въ которомъ встрчается до 14 или 16 ясно очерченныхъ фигуръ, а сюжетъ отличается такимъ захватывающимъ интересомъ, что позволяетъ читателю, не утомляясь, переходить отъ одного эпизода къ другому, предвщалъ въ молодомъ еще автор романиста съ большими данными и широкимъ кругозоромъ. Критика нашла, что безвстный провинціалъ, творецъ "Arroz у tartana" "подаетъ надежды". Они не обманулись. Бласко Ибаньесъ оказался на высот, опубликовавъ въ слдующемъ году (1895 г.) прекрасный романъ "Майскій цвтокъ".

Какое сильное, неизгладимое впечатлніе оставляетъ эта книга! Она проникнута пессимизмомъ, она глубоко трагична, особенно послднія ея страницы горьки, какъ морская вода! По своему строенію она всецло напоминаетъ манеру меланхолическаго и суроваго "отца" новйшаго романа, Эмиля Золя, и все таки какіе потоки свта льются въ ней, какой радостной силой, какими бурными порывами простой, грубой поэзіи ветъ отъ нея!

Сценой для романа служитъ берегъ Кабаньяля… Вс дйствующія лица – рыбаки, люди честные и благородные, скупые на слова, но ршительные и страстные.

Тона вышла замужъ за Паскуало, смлаго рыбака, погибшаго однажды въ бурную ночь. Волна выбросила его барку на берегъ и здсь его увидли "съ разбитой головой, причемъ могилою ему служилъ остовъ барки, этой мечты всей его жизни, представлявшей 30 лтъ сбереженій, сдланныхъ очаво за очаво".

Впродолженіи нсколькихъ мсяцевъ бдная вдова, сопровождаемая своими сыновьями Паскуалемъ и Тонетомъ, просила милостыню, переходя отъ однхъ дверей къ другимъ. Ея глаза, полные мольбы и слезъ, вызывали состраданіе.

Сначала многіе помогали ей, кто деньгами, кто горстью рыбы или кускомъ хлба. Но это продолжалось недолго, потому что состраданіе та изъ добродтелей, которая раныне всхъ истощается и утомляется. Тона поняла это. Жеещина сильная, она умла глядть жизни прямо въ лицо. Инстинктъ самосохраненія восторжествовалъ и побдилъ ея скорбь.