Испанский сон

— Летим, Борис… еще как летим.

— Как же это ты, а?

— Сам не пойму. Переработал, наверно.

— И ведущего спеца снял с проекта. Не очень-то выглядит, а? После всего…

— С меня.

— Это уж не сомневайся.

— Но ты держишься?

— Твоими молитвами.

— Значит, держишься.

— Допустим…

— Обрати внимание, — сказал Вальд, — на шаре, на котором я лечу, написано не только «ВИП-Системы».

— Хм.

— Еще написано «Цельный Бензин».

— Предлагаешь радоваться?

— Пока нет… но вот если, к примеру, в ближайшие дни твои телефоны начнет обрывать неудовлетворенная клиентура…

— Не такой у меня бизнес.

— Как сказать, как сказать…

— Хм.

— А в воздушном океане, кстати, холодно. Ветра носят взад-вперед… ежечасно рискуешь жизнью…

— Вальдемар… конечно, обсудим, об чем разговор…

— Еще одно, Борис. Давай отменим к черту все увеселения; один мой полет достаточно нас прославит.

— Ты в своем уме, Вальдемар? Я и так еле отбиваюсь от халявщиков… а если мероприятие вообще отменить…

— Да пошли они все.

— Не знаю, не знаю…

— Подпишите по-скромному — и вперед.

— А когда спец? Партнер твой что-то менжуется…

— Спец, спец… Все вместе прибудем.

— Вот прибудете — тогда и подпишем.

— Какой же ты осторожный, Борис.

— Какой есть.

— Ладно, бывай. А то у меня уже сотовый дохнет.

— Бывай. Попутного ветра тебе.

Вальд выключил телефон и вслушался в окружающее. Ровно гудела нагревательная установка. Ровно трещал загадочный вертолет. В Трубе было тихо. Вальд посмотрел на часы. Начало пятого. Время тянулось страшно долго. Еще утром он этого не замечал. Помолиться, что ли… пока не прилетели журналистки?

Он с час промаялся. Молитва не проходила сквозь душу, звучала по-дурацки; он вымучивал ее, как второгодник у доски вымучивает надоевшее, бессмысленное стихотворение. Он понял, что толку от такой молитвы не будет. Это наказание за грешные забавы, подумал он.

— Эй, Сид, — сказал он в Трубу.

— Да?

— Я думал, я тот еще онанист, но смотрю, ты в этом деле меня здорово переплюнул.

— Это естественно. Лучшие онанисты — профессиональные воздухоплаватели.

— Но разве рукоблудие — это не грех?

— Не смеши. Ни один грех священники не отпускают так охотно. Тоже мне, нашелся моралист…

— Не моралист я. Просто беспокоюсь, как бы все наши молитвы не пошли прахом.

— Прощение и благодать вовсе не одно и то же.

— Поверю тебе, — вздохнул Вальд, — все равно у меня нет другого выхода… Так все твои сексуальные приключения — всего лишь фантазии онаниста?

— Не все. Например, в 1993 году…

Сид сделал небольшую паузу — видимо, сел поудобнее, желая поведать о любовном эпизоде, — но в это время наконец застрекотал маленький вертолет.

— Извини, Сид, — сказал Вальд. — Придется отложить твой рассказ; сейчас, может, заработаем денежек.

Вертолет без напоминания зашел с восточной стороны и выпустил авиамодель со знакомой механической конструкцией.

— Hi, м-р Пелевски, — сказал рупор.

Вальд завел телескоп и установил, что голос принадлежит негритянке. Собственно, это была не совсем негритянка — скорее мулатка какая-нибудь, — но после фантазии Сида Вальд не мог думать о ней как-то иначе.

— Hi, — сказал Вальд.

— Как видите, мы вовремя; достаньте, пожалуйста, из контейнера пакет и телефон.

— Зачем телефон? У меня есть один.

— Ваш уже сдох небось, а этот заряженный; звоните куда и сколько влезет вплоть до первой посадки. Бесплатный подарок от GNN International.

— Спасибо, — сказал растроганный Вальд. — Кстати, вам должен был позвонить мой юрист, г-н Х.

— Он и позвонил; как вы увидите, в текст контракта вставлены новые реквизиты лицензиара.

— Вальдемар, — шепнул Сид, — будь любезен, передай мне телескоп.

— Сейчас я гляну на пакет, — сказал Вальд, — а вы тем временем уж будьте так добры, передайте моему другу навигационный прибор. Я бы вас не затруднял, но он не влезает в Трубу, вот ведь какая заминочка.

— Будет сделано, — пообещала негритянка.

Вальд пристроил телескоп в контейнер — крышка осталась незакрытой — и углубился в чтение документа, представляющего собой копию дважды переданного факса. Каждая из страниц была завизирована г-ном Х. Неплохая работа, подумал Вальд и твердо решил не отвлекать Х. от тренировки.

Кроме факсимильной закорючки Х., на каждой странице красовалась чернильная подпись GNN International. Весь пакет был представлен в двух экземплярах. Тоже неплохо работают, сучки, с одобрением подумал Вальд. Трудно ожидать лучшего в такой своеобразной обстановке. Впрочем… специфика информационных агентств…

— Прежде чем подписать, — сказал Вальд, — я хотел бы с вами познакомиться.

— Я Венди, — сказала негритянка.

— Я Сэнди, — сказала светленькая. — Наши фамилии вы найдете на последней странице контракта, две последние в столбике.

— Очень приятно, — сказал Вальд. — Можете называть меня Вальдемаром; а моего друга зовут Франсиско Кампоамор, то есть Сид.

— Мы знаем, — сказали Сэнди и Венди. — Привет, Вальдемар. Привет, Сид, как поживаете?

— Хорошо! — крикнул Сид. — Скажи им, что они мне нравятся! Я хочу поговорить с ними!

— О’кей, — сказал Вальд. — Я подписываю.

Он снял колпачок с представительского «паркера», улыбнулся видеокамере и подписал контракт.

— Примите наши поздравления, Вальдемар, — сказала Венди; — нам жаль, что мы сейчас не можем скрепить наш контракт рукопожатием.

— Пусть пообещают сделать это позже! — заорал Сид, злой оттого, что на него не обращают внимания.

— Мы слышим, Сид, — мягко сказала Венди. — Конечно же, мы познакомимся ближе в Лас-Вегасе.

— Я приглашаю вас на ужин, — сказал Сид.

— Заметано, — сказала Венди.

— Мальчики, за работу, — сказала Сэнди. — Сейчас мы запишем три коротких фрагмента. Первый — приветствие Сида, а потом два мини-интервью. Сид, приготовьтесь к записи. Улыбайтесь и приветствуйте нас несколько раз подряд, мы покажем только один… Пять, четыре, три, два, один… начали!

— Привет! — крикнул Сид.

— Отлично, — шепнула Венди, — еще раз, милый…

— Привет! Здравствуйте, я — Сид Кампоамор, я рад встрече с вами!

— Well-done! — сказала Сэнди; — теперь пара советов насчет интервью. Старайтесь отвечать на вопросы быстро, не задумываясь; если не знаете, что говорить, говорите любую ерунду, например: «Об этом мне нужно посоветоваться с нашим страусом». Кстати, как зовут страуса?

— Понятия не имею, — сказал Вальд. — Он не наш.

— Пусть его зовут Ники, — распорядилась Сэнди, — и забудьте, что он не ваш. Если вам покажется, будто вы сказали что-то смешное, не стесняйтесь смеяться — мы уж поддержим вас так, что только судья не расхохочется. Вам все ясно?

— Да, мэм.

— Не называйте меня «мэм».

— О’кей, Сэнди.

— Расслабьтесь, для волнения нет резона: из ваших ответов будут выбраны только самые удачные, секунд на двадцать пять; и вообще мы смонтируем все в лучшем виде. Вопросы есть?

— Нет.

— Прекрасно. Советы окончены. Вальдемар, приготовиться к записи. Даю обратный отсчет: три, два, один… Hi, Вальдемар! — бодро сказала Сэнди.

— Hi! — сказал Вальд.

— Куда вы летите?

— В Лас-Вегас, Невада.

— Как драматично! Неужели вы надеетесь долететь без единой посадки?

— Все в руках Господа.

— Стоп, еще раз; ваша реплика не должна побуждать атеистов переключить канал. Как драматично! Неужели вы надеетесь долететь без единой посадки?

— Мы просто уверены в этом.

— Тогда вы летите в нужное место — в страну уверенных в себе мужчин… — Сэнди хихикнула. Вальд громко рассмеялся, не поняв почему, но почувствовав, что так надо. Венди показала большой палец, и Вальд обрадовался, что угадал.

— Является ли ваш полет формой протеста?

— Отнюдь.

— Какова, в таком случае, его цель?

— Чисто развлекательная. Хотим вдохнуть свежего воздуха и выиграть в казино доллар-другой.