Испанский сон

— Мне тут сказали, что ты летишь на воздушном шаре с человеком по прозвищу Сид. Это правда?

— Да… только без Сида.

— Странно. Не отключайся.

В трубке раздались щелчки и музыка.

— Нет, — сказал вновь появившийся Филипп, — в последний раз, то есть в районе окружного кольца, вас видели с Сидом… Еще сообщают, что он на твоей машине. Ты все-таки на шаре или на машине? Или вы поменялись средствами передвижения?

— Я перезвоню, — сказал Вальд и отключился.

Голова была ясной, как небо вокруг. Сид ухватился за канаты… а шар взлетел… Выходит, все это время…

Вальд распластался по корзине среди ящиков и мешков и прильнул глазом к лючку, в который уходил трос с лебедки. Сквозь лючок он увидел крышу своего «круизёра», четырьмя концами зацепленного за металлический крюк. На этой крыше, под самым крюком, вписанный в четырехгранную канатную пирамиду, с поникшей головой сидел несчастный воздухоплаватель.

— Сид! — крикнул Вальд.

Сид задрал голову.

— Черт бы тебя побрал, Вальдемар, — сказал он охрипшим голосом. — Какого дьявола так долго?

— Я не знал, что ты здесь.

— Но я кричал!

— Я думал, это галлюцинация.

— Идиот. Почему ты не опустился вовремя?

— Потому что рукоять не пашет, блин!

— Дважды идиот, — проворчал Сид. — Надо было дернуть веревку!

— Какую веревку?

Сид тяжко вздохнул и снова опустил голову.

— Да что сейчас об этом, — сказал Вальд. — Лучше скажи, что там внизу.

— Море.

— Да, но какое?

— Средиземное. Помоги мне подняться в корзину.

— Как?

— Рядом с тобою веревочная лестница. Кинь ее через борт.

— Прежде извинись за идиота.

— Никогда!

— Но это же глупо! В конце концов, я не воздухоплаватель.

— Ну, тогда извини.

— Всего-то? Ты меня назвал идиотом не единожды.

— Дважды извини.

— Не годится. У меня память хорошая; вначале идиот, а потом дважды идиот — всего три раза.

— Трижды извини, черт тебя побрал!

— То-то же.

— Давай лестницу.

— Вынужден тебя разочаровать. Здесь нет лестницы; я подозреваю, что Барранко — мир его праху! — прихватил ее с собой, выпрыгивая. С перепугу, должно быть.

— ¡Vaya, vaya! — сказал Сид и пригорюнился.

— Кстати, Сид… ты же испанец, верно?

— И что?

— Пользуясь случаем, не могу не выразить удивления твоим очень приличным русским языком. Особенно отметил бы грамотное использование падежей — камень преткновения всех иностранцев. Достаточно широк и словарный запас… и произношение практически без акцента… Интересно бы знать, почему?

— Да ты издеваешься! — хрипло вскричал Сид. — При чем здесь мой русский?

Вальд сконфузился.

— Я просто хотел сказать тебе хоть что-то приятное, — пробормотал он, — отвлечь тебя от тяжелых мыслей…

— Должен сказать тебе, что твой замысел не удался.

— Жаль, — огорчился Вальд. — Но есть и другие способы утешиться. Один из них — найти в своем положении какой-нибудь плюс. Например, нас с тобой могут внести в книгу рекордов Гиннесса.

— В чем же рекорд?

— Как: я наверху, а ты на крыше автомобиля.

— Это не рекорд, — сказал Сид. — Это уже было в 1976 году, во время гонок Гонконг — Австралия.

— Но мы перекроем дистанцию.

— Только если повезет с ветром, — сказал Сид, — а докуда ты рассчитываешь долететь?

— До Лас-Вегаса, штат Невада.

Сид надолго замолчал.

— Что, — забеспокоился Вальд, — не доберемся?

— Думаю. Не мешай.

— Учти, — предупредил Вальд, — здесь еще страус.

— Тяжелый?

— Не знаю. По виду, на семьдесят кило потянет.

— Тогда, — сказал Сид, — вряд ли долетим.

— Жаль.

— Pues, так избавься от страуса!

— Я уже думал, но как? Выбросить его из корзины было бы бесчеловечно.

— Зачем же выбрасывать? — удивился Сид. — Давай лучше его съедим. Приготовить можно на горелке, я научу тебя… Пальчики оближешь!

— Это еще более бесчеловечно, — сказал Вальд. — За неполные двадцать четыре часа он стал моим товарищем по несчастью. Он согревал меня своим телом, когда я спал… Видел бы ты, как доверчиво он смотрит на меня прямо сейчас, даже не догадываясь, о чем мы рассуждаем. И ты предлагаешь, чтобы я убил это ни в чем не повинное существо?

— Ты прав, это грех. Однако в таком случае не слишком рассчитывай на Лас-Вегас.

— А если с ветром повезет?

— Тогда рассчитывай. Но нужно сильно молиться.

— Ты знаешь как?

— Разумеется, — возмущенно ответил Сид, — как же я могу не знать, если на этом зиждется все воздухоплавание?

— Научи меня.

— Вначале сооруди коммуникационную трубу.

— Для чего?

— Для всего. Во-первых, мне надоело орать, да и молитва не терпит такого; во-вторых, по ней ты будешь меня кормить и поить. Или ты хочешь, чтобы я сдох от истощения?

— Что ты, — испугался Вальд, — у меня и в мыслях не было такого, правда… Ты веришь мне? Говори, как соорудить трубу; я буду точно следовать твоим инструкциям.

— Открой ящик номер семь. Достань парочку запасных труб воздуходува. Серые, гофрированные… похожи на кишку от пылесоса, очень толстую. Нашел?

— Кажется.

— Соедини вместе.

— Есть!

— Пихай сквозь лючок.

— Держи.

— Все. Лучше стало?

— А то.

— Теперь повторяй за мной: dios mío…

— Dios mío… Ты же говорил, что хочешь есть, пить?

— Есть, пить… — хмыкнул Сид. — Да я держусь на этой крыше из последних сил! Но прежде нужно освятить трубу, иначе толку не будет. Все сначала: dios mío…

— Dios mío…

— Creo en ti, espero en ti, te amo sobre todas las cosas…

— Creo en ti, espero en ti, te amo sobre todas las cosas…

— Con toda mi alma, con todo mi corazón, con todas mis fuerzas…

— Con toda mi alma, con todo mi corazón, con todas mis fuerzas…

— Te amo porque eres infinitamente bueno y porque eres digno de ser amado…

— …porque eres digno de ser amado…

— Y, porque te amo, me pesa de todo corazón haberte ofendido: ten misericordia de mí, pecador.

— …pecador.

— Amén.

— Amén.

— Все. Теперь это не просто труба, но Труба.

— Ага, — сказал Вальд с благоговением.

— Что ага? Жрать давай. Открой ящик номер два…

Вальд покормил Сида, да и сам покормился чем Бог послал. Пришлось поделиться также со страусом.

— Все начинает идти к лучшему, — с удовлетворением сказал Сид после еды; — теперь можно помолиться и за Лас-Вегас. Повторяй за мной: dios mío…

— Dios mío…

— Creo en ti, espero en ti, te amo sobre todas las cosas…

— Да ведь это все то же самое!

— Я рад, что ты распознал молитву, — одобрительно заметил Сид, — значит, первый раз ты молился как следует, а не просто повторял за мной фразы, как попка-дурак… Тем не менее, от меня не укрылось, что в некоторых местах ты все же схалтурил. Сейчас постарайся исправить эти недочеты, а самое главное — пропустить молитву сквозь свою душу… ты понимаешь меня?

— Кажется.

— Притом учти, это самая короткая молитва; чтобы она подействовала, нужно повторить ее много раз.

— Сколько?

— У тебя четки, надеюсь, с собой?

— Нет, — смущенно признался Вальд. — Забыл дома, понимаешь. Все эта организационная суета!

— Ну, тогда перебирай перышки у страуса.

— Хорошенькое дельце, — хмыкнул Вальд.

— Joder, а ты что думал? На халяву долететь до Лас-Вегаса? Такое только в сказках бывает… И так-то чудо, что мы еще живы. В общем, восславим Господа.

И они затянули молитву.

Утро пришло незаметно, сопровождаемое сладкой усталостью. Утро застало их вдвоем. Они лежали в постели, и Ана ласково гладила завитки волос на слегка выпуклом лобке Вероники.