-->

Том 1. Рассказы и повести

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Том 1. Рассказы и повести, Миксат Кальман-- . Жанр: Классическая проза / Юмористическая проза / Историческая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Том 1. Рассказы и повести
Название: Том 1. Рассказы и повести
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 256
Читать онлайн

Том 1. Рассказы и повести читать книгу онлайн

Том 1. Рассказы и повести - читать бесплатно онлайн , автор Миксат Кальман

Кальман Миксат (K?lm?n Miksz?th, 1847?1910) — один из виднейших венгерских писателей XIX?XX веков, прозаик, автор романов, а также множества рассказов, повестей и эссе.

Произведения Миксата отличаются легко узнаваемым добродушным юмором, зачастую грустным или ироничным, тщательной проработкой разнообразных и колоритных персонажей (иногда и несколькими точными строками), ярким сюжетом.

 

В первый том собрания сочинений Кальмана Миксата вошли рассказы, написанные им в 1877?1909 годах, а также три повести: «Комитатский лис» (1877), «Лохинская травка» (1886) и «Говорящий кафтан» (1889).

Миксат начинал с рассказов и писал их всю жизнь, они у него «выливались» свободно, остроумно и не затянуто.

«Комитатский лис» — лучшая ранняя повесть Миксата. Наиболее интересный и живой персонаж повести — адвокат Мартон Фогтеи — создан Миксатом на основе личных наблюдений во время пребывания на комитатской службе в г. Балашшадярмат.

Тема повести «Лохинская травка»  ? расследование уголовного преступления. Действие развертывается в родном для Миксата комитате Ноград. Миксат с большим мастерством использовал фольклорные мотивы — поверья северной Венгрии, которые обработал легко и изящно.

В центре повести «Говорящий кафтан» ? исторический эпизод (1596 г. по данным хроники XVI в.). Миксат отнес историю с кафтаном к 1680 г. — Венгрия в то время распалась на три части: некоторые ее области то обретали, то теряли самостоятельность; другие десятилетиями находились под турецким игом; третьи подчинялись Габсбургам. Положение города Кечкемета было особенно трудным: все 146 лет турецкого владычества и непрекращавшейся внутренней войны против Габсбургов городу приходилось лавировать между несколькими «хозяевами».

 

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 137 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:

— Пусть войдет! — сказал Ракоци, после чего створки двери тотчас распахнулись, и к его сиятельству вошел низкорослый коренастый господин с открытым лицом; кряхтя и отдуваясь, он с трудом тащил перед собой большое выкрашенное в зеленый цвет ведро, из которого торчал побег, а на нем, приветливо покачиваясь, красовалась полураспустившаяся роза.

Князь недоуменно уставился на вошедшего.

— Какого черта вы тут приволокли?

— Ну, не самого черта, — ответил управляющий, — только его семя, ваша светлость. Как вы сами изволили вчера вечером приказать.

— Я? Не помню, чтобы я просил у вас когда-нибудь герань или розу. Для такого дела, не посетуйте, но я позвал бы кого-нибудь другого.

Со своим старым слугой князь, как водится, был на короткую ногу, шутил с ним, поддразнивал его, зато и Надь, в свой черед, мог говорить князю то, чего прочие смертные сказать бы не осмелились, поэтому его все почитали и уважали: даже графы и графини старались снискать его расположение и протекцию.

— Сие до тех пор лишь будет цветком, serenissime princes [48], покуда мне это угодно, — ответил управляющий спокойно и выдернул из земли зеленую ветку с бутоном: тут стало ясно, что она без корней и воткнута просто так, для отвода глаз.

— А теперь уж и вовсе голая земля осталась. Не ее ли вы собрались поднести мне? Впрочем, старина, еще может наступить такое времечко, — продолжал он, помрачнев, — что и она пригодится, и ей рады будем…

— О, сие лишь до тех пор земля, — возразил господин Надь, — покуда мне это угодно. — С этими словами он начал осторожно сгребать сверху землю и высыпать ее (из почтительности) в единственное здесь не столь уж аристократическое место — в карман собственного сюртука. Вскоре из-под слоя земли в ослепительном блеске показалось истинное содержимое ведра: чистое кёрмёцкое золото, заполнявшее ведро почти доверху.

В самом деле, князь велел к нынешнему утру доставить ему из кассы имения пять тысяч золотом, что и было выполнено теперь управляющим.

— Но к чему вся эта комедия? — журил его князь. — Хорошо еще, если вы на старости лет не надорвались, пока дотащили этакую тяжесть сюда наверх. Эта выдумка, разумеется, опять родилась в вашей малой голове.

— Уж тут вы положитесь на меня, ваша светлость. Засыпь я это, как водится, в ящички да мешочки, тут, где и стены глаза имеют, эти дармоеды тотчас же догадаются, что я несу, налетят на вас и, как всегда, выманят, выклянчат все. Они же вечно голодны, и у вашей светлости снова не останется денег на свои нужды. Знаю я их, бездельников. Но куда же высыпать? Кругленьких пять тысяч, без изъяна.

Князь открыл один из шкафов, в котором был объемистый ящик, «личная шкатулка», так сказать, — в него-то и высыпал Надь золотые монеты.

— Две монеты вы вставьте при себе, — приказал князь, — там, у ворот, стоят крестьяне, муж и жена, вызовите их, отдайте им деньги, а заодно разузнайте от моего имени, по какому они делу, что у них за беда, и доложите мне — где бы я ни был.

На словах где бы я ни был он сделал особое ударение. Затем он пошел к мессе в натопленную часовню, против обыкновения, несколько поздно, так как его священник захворал этой ночью, схватил воспаление легких, и пришлось — ибо Ракоци требовал неукоснительного проведения мессы ежедневно — посылать за домашним священником господина Чаки — Дёрдем Таяни, который, в свой черед, всю ночь играл в деревушке Талья в карты с посланцами комитатов, и его с трудом разыскали и доставили во дворец.

В связи с тем что воды Бодрога после обильных дождей попортили кое-где мосты и депутаты под воздействием vis major [49] ни в тот день, ни накануне не могли попасть в город (хотя почему бы им и не попасть: ведь поп каким-то образом попал же к ним), сессия в эти два дня не состоялась.

По праздникам и свободным от сессии дням здесь вошло в обычай, что наиболее приближенные к князю вельможи сходились в приемные на lever [50], по образцу «cousin» [51] Людовика XIV или их величеств английских королей — с той лишь разницей, что там было принято собираться к утреннему туалету короля и, пока ему по одной подносились части туалета (брюки, например, подавал архиепископ Кентерберийский), его развлекали легкомысленными придворными сплетнями, а при дворе Ракоци вельможи собирались лишь к полудню и обсуждали вопросы предстоящей сессии. И на сей раз — князь это предугадывал — непременно должна была возникнуть особенно печальная тема обсуждения: все жаждали поскорей договориться об участи Имре Безередя — под знаком казни пойдет обсуждение на завтрашнем заседании или ограничатся приговором о недолговременном заключении, впрочем, Берчени был крайне раздражен всем этим и настроен добиваться смертной казни, само же благородное Собрание было и вовсе в ярости. Один только князь предпочел бы спасти Безередо жизнь, но это возможно только в том случае, если обсуждение оттянется хоть на неделю, пока всеобщее негодование уляжется.

Итак, он умышленно медлил со своим выходом в приемный зал, где, собравшись полукругом, его ожидали уже придворные.

На счастье, он должен был сначала утвердить несколько законов, потом упразднить некий налог, далее занялся рекомендациями, принятыми 30 ноября, которые потребовал зачитать дважды, выдвигая различные вопросы и придумывая всяческие оговорки, только чтобы затянуть время. Суммы, утвержденные Собранием на те или иные нужды войск, казались ему то слишком большими, то, наоборот, чересчур скудными. «Пятьдесят шесть тысяч век * зерна в месяц на семьдесят пять полков — ведь так, кажется, определило собрание? А ну-ка прикиньте, господа, не мало ли получается? Одиннадцать тысяч центнеров мяса… Подсчитайте, господин Пал Радаи, сколько латов * приходится на одного куруца в день?» Затем последовал разбор жалованья офицеров, «цивильного листа» в сто тысяч форинтов на личные расходы Ракоци, в пятьдесят тысяч — на расходы графа Берчени, двадцать пять тысяч — графа Чаки, двадцать тысяч — главного гофмейстера Адама Ваи. «Хорошенько обдумайте, господа, не слишком ли это много будет?»

И, внезапно обернувшись к зевавшему в уголке Готфриду Хелленбаху, с тихой иронией предложил:

— Что ж, сударь, поразмыслите, как бы открыть ради этого какую-нибудь крупную золотую жилу в горных районах, которые нам уже не принадлежат?

(В то время Кёрмёц, Бестерце, Брезно и Зойом были уже заняты лабанцами.)

Подписывая документы, дабы присутствующие не могли заговорить с ним, Ракоци беспрерывно говорил сам, подробно излагая недавние переговоры о перемирии с посланником императора, пока не пожаловал Берчени (его милости крупно везло в тот день) и, дождавшись из приличия бреши в речах князя, тут же вклинился в нее.

— Что было, то прошло, наш милостивый государь, а теперь, думается мне, разумней было бы обсудить нечто, касающееся будущего, дабы из этих высоких палат продиктовать какую-либо директиву сословиям, воля которых распылена. Я подразумеваю преступление бестии Безередя. Поскольку оно завтра, вероятно, будет обсуждаться на заседании.

— Может быть, это не столь уж срочно, — заметил с досадой Ракоци.

— Вот именно срочно! Надобно показать устрашающий пример, — горячился, по своему обыкновению, Берчени, — ибо мягкость наша приведет лишь к тому, что все наши люди разбегутся. Вот и сейчас этот негодяй-лютеранин Шандор Платти, ох, попадись он мне еще раз…

Он не успел докончить фразу, как в распахнувшихся внезапно дверях появился знакомый нам Матяш Надь с маленьким узелком в руке.

Берчени злобно повернулся, Адам Ваи нахмурился, как и всякий раз, когда замечал нарушение церемониала, и только красивое, румяное лицо князя прояснилось, он сделал навстречу вошедшему несколько шагов и оживленно спросил:

— Ну, что у вас, Матяш?

— Я уж всяко допытывался у старушки, — доложил он своим певучим голосом, — но она все просит, чтоб допустили ее к вашей светлости, не пожелала изложить мне ни жалобу свою, ни просьбу, а велела передать вот эту дребедень. Говорит, как увидит это ваша светлость, тотчас же и пропустит ее.

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 137 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название