Милый друг

авшую ее от бурных проявлений страсти у себя дома.

-- Ты знаешь, милый, какая досада? -- сказала она, целуя закрученные кончики его усов. -- Я надеялась провести с тобой чудесный медовый месяц, а тут, как снег на голову, свалился муж: ему дали отпуск. Но я не могу целых полтора месяца не видеть тебя, особенно после нашей легкой размолвки, и вот как я вышла из положения: я ему уже говорила о тебе, -- в понедельник ты придешь к нам обедать, и я вас познакомлю.

Дюруа колебался: он был слегка озадачен, ему еще не приходилось бывать в гостях у человека, с женой которого он состоял в связи. Он со страхом думал о том, что его может выдать легкое смущение, взгляд, любой пустяк.

-- Нет, -- пробормотал он, -- я предпочитаю не знакомиться с твоим мужем.

Наивно глядя на него широко раскрытыми от удивления глазами, она продолжала настаивать:

-- Но отчего же? Что за вздор! Это так часто бывает! Честное слово, я думала, что ты умнее.

Это его задело.

-- Ну хорошо, я приду обедать в понедельник.

-- А чтобы это выглядело вполне прилично, я позову Форестье, -- прибавила г-жа де Марель. -- Хотя, должна сознаться, не любительница я принимать у себя гостей.

До самого понедельника Дюруа не помышлял о предстоящей встрече. Но когда он поднимался по лестнице к г-же де Марель, им овладело непонятное беспокойство: не то чтобы ему была отвратительна мысль, что ему придется пожать руку ее супругу, пить его вино, есть его хлеб, -- нет, он просто боялся, боялся неизвестно чего.

Его провели в гостиную, и там ему, как всегда, пришлось ждать. Потом отворилась дверь, и высокий седобородый мужчина с орденом на груди, безукоризненно одетый и важный, подойдя к нему, изысканно вежливо произнес:

-- Очень рад познакомиться с вами, сударь, жена мне много о вас рассказывала.

Стараясь придать своему лицу самое дружелюбное выражение, Дюруа шагнул навстречу хозяину и нарочито крепко пожал ему руку Но как только они уселись, язык у Дюруа прилип к гортани.

-- Давно вы пишете в газетах? -- подкинув в камин полено, осведомился г-н де Марель.

-- Всего несколько месяцев, -- ответил Дюруа.

-- Вот как. Быстро же вы сделали карьеру!

-- Да, довольно быстро.

И он принялся болтать о том, о сем, почти не вдумываясь в то, что говорил, пользуясь теми общими фразами, к которым прибегают люди, встречающиеся впервые. Он уже успокоился, положение казалось ему теперь забавным Почтенные седины и серьезная физиономия г-на де Марель смешили Дюруа, и, глядя на него, он думал: "Я наставил тебе рога, старина, я наставил тебе рога". Мало-помалу им овладело чувство постыдного внутреннего удовлетворения, он переживал бурную упоительную радость -радость непойманного вора. Ему внезапно захотелось войти к этому человеку в дружбу, вкрасться к нему в доверие, выведать все его секреты.

Неожиданно вошла г-жа де Марель и, бросив на них лукавый и непроницаемый взгляд, подошла к Дюруа. При муже он не осмелился поцеловать ей руку, как это делал всегда.

Она была