Сталки и компания

вуешь... когда тебя застрелят или что-нибудь в этом роде, – сказал Сталки, когда они шли по лужам аллеи. – Где это случилось, Жук?

– Да где-то в Индии. У нас всегда там беспорядки. Послушай, Сталки, что хорошего торчать под телегой и блевать? Мы страшно замерзнем. Мы все промокнем, и нас точно поймают.

– Замолчи! Хоть когда-нибудь дядя Сталки втравлял вас в неприятности? – Как и многие лидеры, Сталки не помнил прошлых поражений. Они пролезли сквозь мокрую живую изгородь, прошли по влажным кочкам и уселись на покрытую ржавчиной борону. Сигара тлела, разбрасывая селитру. Они курили ее осторожно, передавали по кругу, зажав между указательным и большим пальцем.

– Хорошо, что у нас не по целой на брата, – сказал Сталки, стиснув зубы и дрожа.

В качестве убедительного аргумента он незамедлительно выложил перед ними содержимое своего желудка, и они последовали его примеру...

– Я вам говорил, – простонал Жук, покрытый каплями липкого пота. – Сталки, ты идиот!

– Жё блюю, тю блюю, иль блюю, ну блюйон! – Мактурк внес свой вклад в общее дело и улегся обессиленный на холодное железо.

– Что-то с этой штукой не то. Послушай, Жук, может, ты на нее чернил накапал?

Но Жук был не в состоянии отвечать. Обессиленные и опустошенные, они разлеглись на бороне, их пальто покрывали мелкие квадратики ржавчины; забытый окурок сигары дымился прямо перед их замерзшими носами. Затем (они ничего не слышали) перед ними возник ректор, который должен был находиться в городе и подкупать экзаменаторов... На нем была очень странная одежда: старая твидовая пара и шапка-шлем!

– Так, – сказал он, поглаживая усы. – Очень хорошо. Мог бы и сразу догадаться, кто это. Возвращайтесь в школу, передайте от меня привет мистеру Кингу и сообщите ему, что вам назначена специальная дополнительная порка. Потом напишите по пятьсот строк. Я буду завтра. Пятьсот строк завтра к пяти часам. Неделю без выхода за ворота. Сейчас не совсем подходящее время для нарушения границы. Будьте добры, специальная дополнительная порка.

Он исчез за изгородью так же неожиданно, как и появился. С далекой тропинки доносились женские голоса.

– Вот Прусак негодяй! – сказал Мактурк, когда голоса затихли вдали. – Сталки, это все твоя дурацкая затея.

– Убей его! Убей его! – тяжело дыша, воскликнул Жук.

– Не могу. Мне опять плохо... Мне все равно, но Кинг будет торжествовать. Специальная дополнительная порка. Ох-х!

Сталки промолчал: не издал ни единого звука. Они пошли в колледж и получили все то, за чем их посылали. Кинг был страшно рад, потому что в силу их возраста Кинг уже не мог распускать руки, за исключением специального приказа. К счастью, он не был большим экспертом в этом нежном искусстве.

– «Разве не чудно, что желание на столько лет переживает силу?»{[100]}, – непочтительно сказал Жук, цитируя слова из пьесы Шекспира, которую они проходили в этом семестре. Вернувшись в комнату, они уселись писать строчки.

– Ты совершенно прав, Жук, – заговорил Сталки шелковым, примирительным