Бегущая по волнам

палубу вместе с гребнем волны. "Зюйд-зюйд-ост и три четверти румба!" - сказала она можно понять {как} чувствовавшему себя капитану...

- Совсем не то, - перебил Бавс, - вернее, разговор был такой: "С вами говорит Фрези Грант; не путайтесь и делайте, что скажу..."

- "Зюйд-зюйд-ост и три четверти румба", - быстро договорил человек в маске. - Но я уже сказал это. Так вот, все спаслись по ее указанию выброситься на мель, и она, конечно, исчезла, едва капитан поверил, что надо слушаться. С Гобсом была жена, так напуганная происшествием, что наотрез отказалась плавать по морю. Через месяц сигналом с берега был остановлен бриг "Полина", и спасшиеся уехали с ним, но Гобс не захотел ехать, потому что не мог справиться с женой, - так она испугалась во время шторма. Им оставили припасов и одного человека, не пожелавшего покинуть Гобса, так как он был ему чем-то крупно обязан. Имя этого человека Нэд Хорт; и так началась жизнь первых молодых колонистов, которые нашли здесь плодородную землю и прекрасный климат. Они умерли восемьдесят лет назад. Медленно идет время.

- Нет, очень быстро, - возразил Бавс.

- Конечно, я рассказал вам самую суть, - продолжал мой собеседник, - и только провел прямую линию, а обстоятельства и подробности этой легенды вы найдете в нашем архиве. Но - слушайте дальше.

- Известно ли вам, - сказал я, - что существует корабль с названием: "Бегущая по волнам"?

- О, как же! - ответил Бавс. - Это была прихоть старика Сениэля. Я его знал. Он из Гель-Гью, но лет десять назад разорился и уехал в Сан-Риоль. Его родственники и посейчас живут здесь.

- Я видел это судно в лисском порту, отчего и спросил вас.

- С ним была странная история, - сказал Бавс. - С судном, не с Сениэлем. Впрочем, может быть, он его продал.

- Да, но произошла следующая история, - нетерпеливо перебил человек в маске. - Однажды...

Вдруг один человек, сидевший за столом, вскочил и протянул сжатый кулак по направлению автомобиля, объехавшего памятник Бегущей и остановившегося в нескольких шагах от нас. Тотчас вскочили все.

Нарядный черный автомобиль среди того пестрого и оглушительного движения, какое происходило на площади, был резок, как неразгоревшийся, охваченный огнем уголь. В нем сидело пять мужчин, все некостюмированные, в вечерней черной одежде и цилиндрах, и две дамы - одна некрасивая, с поблекшим жестким лицом, другая молодая, бледная и высокомерная. Среди мужчин было два старика. Первый, напоминающий разжиревшего, оскаленного бульдога, широко расставив локти, курил, ворочая ртом огромную сигару; другой смеялся, и этот второй произвел на меня особенно неприятное впечатление. Он был широкоплеч, худ, с угрюмо запавшими щеками, высоким лбом и собранными под ним в едкую улыбку чертами маленького, мускулистого лица, сжатого напряжением и сарказмом.

- Вот они! - закричал Бавс. - Вот червонные валеты карнавала! Добс, Коутс, бегите к памятнику! Эти люди способны укусить камень!

Вокруг автомобиля и стола столпился народ. Все встали.