Произведение в алом

   - Что значит «малюют»? - насторожился я.

   - Вы ведь, наверное, знаете этого свихнувшегося еврейского нищего Гашиля? Нет? Ну так вот, этот самый Гашиль и был, оказывается, Големом!..

   - Еврейский нищий - Голем?!

   - Вот именно, мой друг, еврейский нищий Гашиль, и никто другой. Не далее как несколько часов назад проклятый фантом, наводивший ужас на все гетто, в самом благодушном расположении духа средь бела дня прогуливался в своем пресловутом кафтане семнадцатого века по Залнитергассе; к счастью, мимо проезжал местный живодер - смышленый малый не растерялся и мигом накинул на обнаглевшего призрака петлю, которой отлавливал бродячих собак.

   - Какой живодер? Какая петля? Какой призрак? Что все это значит? - вскричал я, окончательно сбитый с толку.

   - Да ведь я же вам и говорю: этим призраком был Гашиль! А ветхие одежки, в которые этот бедолага вырядился, он, как мне говорили, нашел еще несколько недель назад за створкой каких-то ворот... Ну да бог с ним, с этим нищим, давайте-ка лучше вернемся к вашей загадочной истории с белым домом на Малой Стране - все это ужасно интересно. Бытует древнее предание, что там, наверху, на Алхимистенгассе, существует некое

таинственное строение, которое видно лишь в тумане, кроме того, не каждому смертному дано его узреть, а только отмеченным особым знаком. Дом этот еще именуют «Стеной у последнего фонаря». При свете дня на месте том можно увидеть всего-навсего большой серый валун, а сразу за ним почти отвесная пропасть Оленьего рва, так что вы, Пернат, похоже, и в самом деле в рубашке родились: еще один шаг - и вы бы рухнули с обрыва, и вот тогда бы вам уж точно не собрать костей!

Ходят слухи, что под этим огромным валуном сокрыты несметные сокровища, а сам он был водружен основавшим Прагу орденом «Азиатские братья» в качестве краеугольного камня для величественной обители, в коей в конце времен поселится царственный Гермафродит - некое странное двуполое существо, являющееся одновременно и мужчиной и женщиной. И в гербе его будет помещено изображение зайца - кстати, в Древнем Египте заяц традиционно служил символом Осириса, и, быть может, именно оттуда пришел к нам старинный обычай подавать к пасхальному столу зайца.

До тех пор, пока не исполнятся сроки, стражем к сему сокровенному месту приставлен не кто иной, как Мафусаил, дабы Сатана, совокупившись с валуном, не произвел на свет отрока, известного каббалистам под именем Армилус.

Вам никогда не приходилось слышать об этом Армилусе? А между тем древним раввинам было ведомо даже то, в каком обличье явится в мир сей инфернальный отпрыск: червонного злата власы заплетены в косу, дабы утаить от взора премудрых раздвоенную с затылка главу монстра, очи аки два серпа блистающих, а руки столь непомерно длинны, что свисать им не иначе как до самых стоп...

   - Какая прелесть! У меня руки так и чешутся, чтобы изобразить это чудо-юдо! - пробормотал Фрисландер и стал шарить по карманам в поисках карандаша.

   - Итак, Пернат, если вам когда-нибудь улыбнется счастье стать Гермафродитом и en passant^[86] обнаружить зарытые под

валуном сокровища, - закончил Прокоп свой краткий исторический экскурс, - тогда не забудьте, пожалуйста, что я вам всегда был самым лучшим и преданным другом!

Мне же было не до шуток - сердце мое вдруг заныло, преисполненное смутной, ностальгической тоской.

Добряк Звак почувствовал мое настроение и, хоть и не догадывался о его причинах, сразу пришел мне на помощь:

- Как бы то ни было, а есть что-то в высшей степени знаме нательное и даже внушающее суеверный ужас в том, что видение явилось Пернату аккурат на том самом месте, о котором говорится в древней легенде. Во всех этих кажущихся на первый взгляд случайных совпадениях чувствуются какие-то таинственные связи, из призрачной паутины которых человеку, видимо, выпутаться не дано, покуда его душа наделена способностью созерцать некие потусторонние формы, недоступные внешним органам чувств. Ничего не могу с собой поделать, но сверхчувственное придает этому скучному миру особую прелесть!.. Ну, что скажете?

Фрисландер и Прокоп посерьезнели и, погрузившись в свои думы, молчали, явно сочтя вопрос кукольника риторическим, помалкивал и я.

- А вы-то как считаете, Эвлалия? - с самым невинным видом спросил Звак, обернувшись к кельнерше.

Застигнутая врасплох старуха тяжко задумалась и, побагровев от натуги, долго с видом оракула, решающего судьбы мира, чесала спицей в голове, но так ничего и не вычесала - плюнув в сердцах, она лишь сердито буркнула:

- Да пропадите вы пропадом, пьянчуги окаянные! У меня от ваших разговоров и так ум за разум заходит...

- Ну и денек! Не воздух, а дурман какой-то, - пожаловался Фрисландер, когда веселье за столом немного поулеглось, - в голове черт-те что, из рук все валится, на кисти даже смотреть тошно, а перед глазами все время эта проклятая Розина вы танцовывает - как в прошлый раз... нагишом... в одном толь ко фраке...

- Неужто снова объявилась? А я думал, гастролирует где-ни будь в провинции, - усмехнулся я.

- Это вы хорошо - «гастролирует»! Так вот слушайте: полиция нравов выхлопотала ей весьма выгодный «ангажемент»... Наверное, тогда «У Лойзичека» приглянулась этому ханже комиссару из уголовной полиции... Во всяком случае теперь сия дщерь греха трудится в поте лица и, надо сказать, весьма существенно способствует притоку в гетто состоятельных кругов общества, представ ленных исключительно лицами мужеского пола. Впрочем, оно и понятно, ибо эта уличная девчонка за несколько месяцев умудрилась превратится в чертовски аппетитную штучку!

- Просто уму непостижимо, что может сотворить женщина из нашего брата силой своих чар! - глубокомысленно заметил Звак. - Взять хотя бы Яромира - чтобы оплатить визит к Розине, бедный малый в одну ночь заделался художником и теперь ходит по кабакам, вырезая из черной бумаги силуэты подгулявших посетителей, жаждущих убедиться, что еще не совсем утратили человеческий образ.

Прокоп, очевидно прослушавший реплику старого кукольника, смачно причмокнул губами:

- Вот те раз! Да неужто Розина и впрямь настолько похорошела? Ну и как она, эта рыжая потаскуха, Фрисландер? Надеюсь, вы не теряли время даром и собственноручно оценили ее женские прелести - ну уж поцелуйчик-то, наверное, сорвали?..

Тут кельнерша наконец не выдержала - вскочила и, пылая праведным гневом, покинула залу.

- Старая шлюха! Уж кто бы строил из себя добродетель! Фу ты ну-ты, святая невинность! - раздраженно буркнул ей вслед Прокоп.

- Да будет вам, в конце концов она и так уже наслушалась от нас за сегодняшний вечер предостаточно скабрезностей... Кстати, и ушла-то она потому, что чулок свой как раз довязала, - пытаясь успокоить расходившегося музыканта, сказал Звак.

Хозяин принес новую порцию грога, и разговор мало-помалу стал принимать откровенно непристойный характер. Для того

возбужденного состояния, в котором я находился весь день, это было уже слишком.

Кровь ударила мне в голову, пытаясь погасить бушевавшее во мне пламя, я попробовал успокоить свои нервы и, внутренне замкнувшись в себе и сосредоточившись на мыслях об Ангелине, не прислушиваться к тому, о чем говорили мои окончательно захмелевшие приятели, однако не тут-то было - своими благими намерениями я лишь подлил масла в огонь...

Не обращая внимания на удивленные взгляды компании, я резко встал и, пробормотав что-то нечленораздельное на прощанье, покинул заведение.

И хотя туман отчасти рассеялся и легкое покалывание его тонких ледяных иголочек уже почти не чувствовалось, тем не менее его смутная завеса все еще оставалась достаточно плотной, чтобы скрыть от моего взора таблички с названиями улиц, -вскоре я понял, что сбился с пути и забрел не в свой переулок, хотел было повернуть назад, но в это мгновение кто-то окликнул меня:

- Господин Пернат! Господин Пернат!

Я оглянулся, поднял взгляд к верхним этажам...