Рассвет над волнами (сборник)

— Зато я совсем не видел, как была поражена цель, — сказал военный мастер Бурча. — Жаль, такой спектакль просмотрел…

Капитан второго ранга Якоб, услышав эти слова, обернулся:

— Если бы ты был просто зрителем, то не просмотрел бы. Но в данной ситуации ты выполнял задачу не менее важную, чем артиллеристы. Так что, выражаясь театральным языком, ты находился скорее на сцене, чем в ложе.

— Рубка, докладывает гидроакустическая станция: обнаружено слабое эхо по левому борту.

— Хорошо, отслеживайте и обратите внимание, не перемещается ли оно, — приказал Якоб и повернулся к Вэляну: — Думаю, что придется встретиться с подводной целью. Приготовить бомбы.

— Рубка, слева по борту, девяносто градусов, торпедный катер!

— Хорошо, — сказал командир и поднес ко рту микрофон: — «Кашалот», я — «Дельфин-7», с левого борта торпедный катер.

— Открыть по цели огонь из орудия!

— Понял…

Якоб глазами поискал Вэляну, но тот, услышав, о чем идет речь, уже сбежал по трапу вниз и направился к орудию главного калибра. Маленький катер приближался на максимальной скорости.

— Телеуправляемый катер, — сказал Стере. — Изобретение нашей бригады. Всю зиму над ним работали.

— Жаль, что придется его уничтожить, — отметил Нуку.

— Все предусмотрено, — успокоил его Стере. — Двигатель и радиостанция защищены броней, а воздушные кессоны удержат катер на плаву, если он получит пробоину. К тому же попасть в него — дело непростое: скорость большая, цель маленькая.

Маленький катер уже был виден отчетливо — черные отверстия торпедных аппаратов, длинная антенна…

— Катер-фантом, — улыбнулся Нуку.

— Просто судомодель, — сказал Стере. — Когда я еще был пионером, то увлекался телеуправляемым судомоделизмом. Однажды сконструировал модель эсминца двухметровой длины, которую демонстрировали на республиканском конкурсе.

— Ну, это не то, — сказал Нуку.

— Почему не то? Принцип тот же самый. Только технология немного сложнее и обеспечение непотопляемости.

— Огонь! — послышалась с носа команда.

Нуку непроизвольно посмотрел в сторону орудия. Длинный ствол, выплюнув сноп огня и дыма, дернулся назад — раздался звук выстрела. Когда дым рассеялся, Нуку увидел, как несколько матросов растянули за оружием рогожу. Заряжающий открыл казенник, и дымящаяся латунная гильза упала прямо на нее.

— Не торопитесь, — предостерег с мостика Якоб, — следите за качкой.

Телеуправляемый катер по-прежнему шел на конвоируемый корабль.

— Огонь!

После второго выстрела по левому борту катера поднялся столб воды — катер наклонился набок.

— Цель поражена! — раздалось в динамике.

— Если бы снаряд был боевым, то разнес бы цель вдребезги, — сказал Якоб. — Прекратить огонь!

Пуку снова посмотрел в сторону орудия. После второго выстрела операция повторилась: снова четверо матросов подошли к орудию с рогожей, подставляя ее под раскаленную гильзу снаряда. Но на этот раз гильза отскочила в сторону и упала на палубу в тот момент, когда корабль накренился. Гильза покатилась, и казалось, вот-вот упадет за борт, но кто-то из матросов распластавшись бросился к ней.

— Обожжешься! — раздалось сразу несколько предостерегающих криков.

Тот, кто бросился за гильзой, вскрикнул и свалился вместе с ней за борт.

— Человек за бортом!

— Стоп, машины! Право руля! — скомандовал в микрофон капитан второго ранга Якоб. — «Кашалот», я — «Дельфин-7», человек за бортом, провожу маневр по спасению.

«Кашалот» откликнулся сразу:

— Смотрите, чтобы его не зацепило винтом. После того как поднимете пострадавшего на борт, займите свое место в боевом порядке. О случившемся сделайте запись в бортовом журнале.

— Есть!

— И… примите поздравления за поражение цели.

— Благодарю, — ответил Якоб. — Жаль, что этот случай — человек за бортом…

— Ничего страшного. Задачи практически уже выполнены. Разберитесь, как это произошло, и доложите.

— Вас понял, — сказал Якоб.

Нуку слушал разговор командира с адмиралом, продолжая следить за выполнением маневра. После падения матроса за борт корабль чуть отклонился вправо, чтобы не зацепить его винтом. Боцман, военный мастер Панделе и несколько матросов быстро готовили шлюпку к спуску на воду.

— Шлюпку на воду! — скомандовал Якоб. — Доложите, кто потерпевший.

— Матрос Штефанеску, — крикнул с палубы лейтенант Вэляну.

Капитан второго ранга Якоб расхохотался. Штефанеску в одной руке сжимал гильзу, а другой держался на плаву. Его спасательный жилет то появлялся на гребне волны, то исчезал.

— Конечно, было бы плохо, если бы мы потеряли гильзу снаряда… Столько цветного металла, к тому же формальности, объяснительные записки… Но это вовсе не значит, что следовало прибегать к столь рискованным трюкам. Ну вот скажи, товарищ помощник, чего заслуживает этот человек? Может, он еще не все грядки вскопал на огороде комендатуры, будучи арестованным на трое суток?

Нуку обернулся к командиру и понял, что тот шутит.

— А может, у него дома остались необработанные грядки, — сказал он. — Иногда бесшабашность соседствует с храбростью…

— Плохо знаешь людей, помощник. Матрос Штефанеску живет на центральной улице Бухареста. Откуда там взяться грядкам?

— Найдет, — улыбнулся Нуку, — ему бы только заглянуть домой.

В это время военный мастер Панделе помог матросу Штефанеску взобраться в шлюпку и забрал у него гильзу снаряда. Несколько гребков — и шлюпка уже рядом с кораблем.

— Напоить матроса горячим чаем, — распорядился Якоб. — Пусть переоденется во все сухое и явится ко мне.

— Понял, — ответил снизу Панделе.

— Хорошо, — сказал Якоб. — Полный вперед! Мы уже здорово отстали от конвоя…

— Через пять минут догоним, — успокоил его Нуку, вновь склоняясь над пеленгатором.

Глава 23

Поджидая ее, он волновался, как юноша. Целый день он занимался домашними делами — прибирал в квартире, переставлял мебель. На журнальном столике, рядом с креслом, на подоконнике, на баре Ион Джеорджеску-Салчия разложил страницы своего романа, чтобы создать иллюзию художественного беспорядка, но затем, поразмыслив, решил все убрать. Амалия могла догадаться, что он сделал это специально. Ион поставил в холодильник купленные заблаговременно две бутылки шампанского и приготовил по собственному рецепту коктейль, которому когда-то дал название «Летучий голландец». Его компонентами были кубинский ром, лимон, красное вино и мятный ликер. Затем он наготовил кубики пищевого льда, придвинул к креслу торшер с желтым абажуром, закурил, погасил сигарету, снова закурил, вычистил пепельницу. Стал думать, что же надеть. Вспомнил о подаренном Паулой модном шелковом халате, но решил все-таки надеть батник и легкий костюм спортивного покроя. Подойдя к зеркалу, провел рукой по щекам и подбородку — за день щетина здорово отросла. Он пошел в ванную, тщательно побрился еще раз, смазал лицо кремом и сделал горячий, а затем холодный компресс. Снова подошел к зеркалу, причесался, пригладил волосы на висках…

В семь часов вечера в дверь позвонили. Джеорджеску-Салчия опрометью бросился открывать — на пороге стояла улыбающаяся Амалия:

— Я не рано?

Он пригласил ее войти, с трудом сдерживая волнение:

— Почему же рано? Я жду тебя со вчерашнего дня, с той минуты, когда ты пообещала прийти. Мне даже не верится, что ты здесь…

Он взял Амалию за руку. Она улыбнулась в ответ и прошла в гостиную.

— О как здесь мило! И обстановка располагающая.

— Ты же бывала на моих вечерах.

— То совсем другое дело. Тогда трудно было что-либо разглядеть. И библиотека… Мне так хотелось посмотреть книги, но при гостях это было неудобно.

Джеорджеску-Салчия положил ей руку на плечо и тихо, с признательностью сказал:

— Спасибо, что пришла. Могу я угостить тебя чем-нибудь необыкновенным? Например, коктейлем по собственному рецепту? А ты пока посмотри книги. На верхней полке — книги по живописи.