Последние хорошие места

Проснувшись, он первым делом нащупал револьвер, отвернулся от бившего в глаза солнца и прошел в кухню, чтобы зачерпнуть воды из ведра рядом с кухонным столом. Служанка разводила в плите огонь, и инспектор спросил у нее:

— Как насчет завтрака?

— Нету завтрака,— сказала она.

Она ночевала во времянке за домом и пришла на кухню полчаса назад. При виде лежащего на полу инспектора и почти пустой бутылки виски ей стало сперва противно и страшно, потом она разозлилась.

— Что значит — нету завтрака? — спросил инспектор, все еще держа ковш.

— То и значит.

— Почему?

— Есть нечего.

— А кофе?

— Нету кофе.

— Ну чай?

— Нету чая. Нету бекона, нету кукурузной муки, нету соли, нету перца, нету сгущенки «От Бордена», нету гречневой муки «От тетушки Джемины». Ничего нету.

— Что ты плетешь? Вечером было полно еды!

— А теперь нету. Наверно, бурундуки унесли.

Инспектор из другого штата, услышав их голоса, встал и вошел в кухню.

— Как вы себя чувствуете поутру? — спросила его девушка.

Не обратив на нее внимания, инспектор сказал:

— Что это значит, Ивенс?

— Этот сукин сын влез сюда ночью и уволок чертову пропасть жратвы.

— Кончайте ругаться на моей кухне,— вмешалась девушка.

— Выйдем отсюда, — сказал приезжий инспектор.

Они вышли на веранду и закрыли за собой дверь.

— Что это значит, Ивенс? — Приезжий указал на бутыль «Олд Грин Ривер», в которой оставалось не больше четверти кварты,— Вы что же, в стельку надрались?

— Я выпил столько же, сколько и вы. Я сидел за столом...

— И что?

— И караулил мальчишку.

— И пил.

— Нет, не пил. Потом, около полпятого, я встал и вышел в кухню глотнуть воды, а потом лег здесь у двери, чтобы не прозевать.

— Почему вы не легли у двери в кухню?

— Отсюда лучше видно.

— Что дальше?

— Наверно, он влез на кухню через окно и все подчистил.

— Чушь.

— А вы где были? — спросил местный инспектор.

— Спал так же, как вы.

— Вот-вот. И хватит ссориться. Бесполезно.

— Позовите служанку.

Когда девушка вошла, приезжий инспектор сказал ей:

— Пойдите к миссис Адамс, скажите, что нам надо с ней поговорить.

Девушка молча прошла в дом и закрыла за собой дверь.

— Бутылки лучше соберите, и пустые, и полные, — сказал приезжий,— Все равно тут осталось с гулькин нос. Хотите глоток?

— Нет, спасибо. Мне еще сегодня работать.

— А я хлебну. Вы меня обделили.

— Я ни глотка не выпил без вас,— сварливо отозвался местный.

— Какого черта вы повторяете эту брехню?

— Это не брехня.

Приезжий поставил бутылку. Служанка вошла на веранду и закрыла за собой дверь.

— Ну,— обратился к ней приезжий,— что она сказала?

— У нее мигрень, она не может говорить с вами. Она говорит, что у вас есть ордер и если вам надо, можете сделать обыск и уходить.

— Что она сказала про парня?

— Она мальчика не видела и ничего о нем не знает.

— Где остальные мальцы?

— Гостят в Шарльвуа.

— У кого?

— Не знаю. Она не знает. Они поехали туда на танцы и собирались до понедельника остаться у друзей.

— Что за птенец тут вчера вертелся?

— Не видела никаких птенцов.

— Так все-таки?

— Может, кто-нибудь из приятелей ребят искал, а может, кто-нибудь из детей отдыхающих. Девочка или мальчик?

— Девочка лет одиннадцати-двенадцати. Темные волосы, темно-карие глаза, очень загорелая, веснушчатая, в комбинезоне и мальчиковой рубашке. Босиком.

— Так можно кого угодно описать,— сказала девушка.— Вы говорите, лет одиннадцати-двенадцати?

— А, холера,— сказал приезжий инспектор,— Попробуйте что-нибудь вытянуть из этих окаменелостей.

— Это я окаменелость? — Девушка глянула на местного инспектора,— А он тогда кто? Мистер Ивенс? Да я с его детьми в школу ходила.

— Что за девочка здесь была? — спросил Ивенс, — Скажи лучше сама, Сузи. Я все равно докопаюсь.

— Почем я знаю,— ответила служанка Сузи.— Теперь здесь народу, как в городе.

— Ты хочешь неприятностей, Сузи? — спросил Ивенс.

— Нет, сэр.

— Я не шучу.

— А вы разве хотите неприятностей, мистер Ивенс? — спросила Сузи.

Они вышли из дома, запрягли возле хлева лошадей, и приезжий инспектор сказал:

— Похоже, мы оказались не на высоте, а?

— Ушел, — согласился Ивенс, — Набрал припасов, наверняка карабин взял. Но он все равно где-то здесь. Я доберусь до него. Вы можете по следу идти?

— Нет, по-настоящему — нет. А вы?

— На снегу,— усмехнулся Ивенс.

— Нам не по следу надо идти, нам надо понять, где он.

— С таким грузом он не на Юг пошел. Туда он взял бы немножко чего-нибудь и двинулся к железной дороге.

— Не знаю, что он взял из сарая, но из кухни он уволок здоровенный тюк. Он пошел в какую-то глухомань. Придется разузнать про его привычки и про места, где он любит бродить, а вы перекройте ему дороги на Шарльвуа, Петоски, Сент-Игнес и Шебойган. Куда бы вы решили пойти на его месте?

— К северному полуострову.

— Я тоже. К тому же, он там бывал. Легче всего было бы взять его на пароме, но и до Шебойгана пути немереные, причем по местам, которые он хорошо знает.

— Нам лучше сейчас спуститься в поселок и повидать Паккарда. Это надо сделать сегодня.

— А что ему мешает спуститься по Ист-Иордану и берегу Гранд-Траверс?

— Ничего, но тот край чужой для него. Скорее, он будет прятаться в знакомых местах.

Когда они открыли ворота, к ним подошла Сузи.

— Можно я подъеду с вами до магазина? Мне надо продукты купить.

— Почему ты думаешь, что мы к магазину?

— Вы вчера говорили, что встретитесь с мистером Паккардом.

— А как ты доберешься обратно с продуктами?

— Подбросит кто-нибудь или по дороге, или к озеру. Сегодня же суббота.

— Ладно, залезай,— сказал ей местный инспектор.

— Спасибо вам, мистер Ивенс,— сказала Сузи.

Возле здания, где были почта и магазин, Ивенс привязал упряжку к столбу и, задержавшись у входа, сказал приезжему инспектору:

— Я из-за этой чертовой Сузи молчал.

— Естественно.

— Паккард — мужик что надо. Его тут все уважают, и если он не захочет, историю с форелью не раскрутить. Он ничего не боится, и с ним непременно надо найти общий язык.

— Вы думаете, он поможет?

— Только если на него не давить.

— Ну что ж, пойдем поглядим на него.

Войдя в магазин, Сузи быстро прошла мимо застекленных прилавков, открытых бочек, ящиков, полок с консервными банками. Не глядя ни на кого и ни на что, она вошла на почту и мимо почтовых ящиков прошла к окошку приема и выдачи корреспонденции. Окошко было закрыто, и она прошла за стойку. Мистер Паккард ломиком вскрывал посылочный ящик. Заметив Сузи, он поднял голову и улыбнулся.

— Мистер Джон,— быстро-быстро заговорила девушка,— приехали два инспектора, ищут Ники. Он смылся ночью, и сестренка его с ним ушла. Не проболтайтесь. Его мать знает, тут все нормально. Во всяком случае, она не собирается ничего говорить.

— И все продукты унес?

— Почти.

— Отбери все, что тебе надо, запиши, и мы с тобой вместе проверим.

— Сейчас они будут здесь.

— Выйди с заднего крыльца и войди опять в магазин, а я пойду потолкую с ними.

Сузи обошла вокруг дома, собранного на месте из готовых привозных секций, и снова поднялась по ступенькам. На этот раз она все видела и все замечала. Она знала индейцев, которые принесли на продажу корзины, и знала двух индейских мальчиков, рассматривавших рыболовные снасти на прилавке слева; знала все лекарства, выложенные на следующем прилавке, и кто их обычно покупал. Как-то она проработала в магазине целое лето и теперь знала, что обозначают буквы и цифры, написанные карандашом на картонных ящиках с ботинками, утепленными ботами, шерстяными носками, варежками, шапками, свитерами. Она знала, сколько стоят принесенные индейцами корзины, и знала, что сезон подходил к концу и настоящей цены они за них не получат.