Вершинные люди

— Да.

— Вот и я так считаю. Конечно, брак есть брак, цена на такое изделие должна быть соответствующей. Но выбрасывать его в макулатуру жалко, ведь его можно использовать.

— Вы просто обязаны сделать то, о чем говорите!

— Но директор не хочет хлопотать о расширении списка деятельности, договариваться с заказчиками, да и вообще... Он устал и собирается дожить до пенсии без перемен.

— Вряд ли у него это получится. А зачем вам директор? — вдруг вскинул на меня голову Виктор Алексеевич. — Оформляйте свое предприятие, заключайте с типографией договор о сотрудничестве и действуйте. Главное, что вы уже нащупали свою линию.

— Легко сказать, оформляйте... Это же какая возня, сколько писанины, — запричитала я, понимая, что это скорее приказ, чем совет.

— Никакой возни, — подзадорил меня Виктор Алексеевич. — В нашем исполкоме вопросами регистрации новых предприятий занимается моя сестра. В ее функции также входит оказание методической помощи будущим предпринимателям на стадии оформления документов и получения права деятельности. Вот ее реквизиты, — и он подал мне визитку Людмилы Алексеевны. — Она вам все напишет, создаст пакет документов, поможет пройти согласования и утверждение на заседании исполкома.

Так у меня возник книгоиздательский кооператив «Веда». О форме я тогда не думала: кооператив, так кооператив, коль так проще и так советуют знающие люди. Сотрудничать я начала, конечно, не с типографией, наоборот, поначалу даже боялась заикаться о своем кооперативе там, где протекала моя основная работа.

Но долго сохранять свою тайну не смогла. Спустя какое-то время о моем начинании стало известно директору. Только я напрасно боялась — теперь он не выругал меня, а похвалил. И пообещал, что как только случится благоприятная возможность, так типография и начнет со мной сотрудничать, мол, подставит плечо. Пусть этим было высказано не конкретное намерение, а лишь настроение, но и оно было важно, ибо так возникали кирпичики, из которых формировалось отношение других людей к моей индивидуальной деятельности.

— Держи меня в курсе дела, — попросил Николай Игнатьевич.

После этого разговора он частенько расспрашивал меня о делах, хвалил за что-то или ругал, радовался моим удачам. А бывало, просил занести ему в кабинет одну-две книги в презент то проверяющим, то почетным гостям, посещающим типографию. Для Николая Игнатьевича я на такие траты не скупилась.

Да, моя издательская деятельность началась с книготорговли — на издательство надо было накопить денег. Но об этом — позже. Тут только упомяну, что мне удалось наладить хорошее взаимодействие со многими тогдашними областными издательствами, возникающими на базе партийных газет. Это были, например, ростовский «Феникс», нижегородский «Флокс», смоленский «Русич», минский «Таурус», «Врата Севера» из Архангельска и так далее. Но больше всего я работала с недавно созданными московскими фирмами, такими как «Дрофа», «Центрполиграф», «Терра» и другими, многих из которых уже и нет.

Особенно легко и приятно работалось с коллективом «Терры», книжные склады которого располагались в Люберцах. Там мне доверяли, у них можно было взять книги под реализацию, то есть привезти к себе, продать, а потом расплатиться с ними. Я так и делала — ловила момент, понимая, что это долго не продлится, крутилась вовсю. В пятницу после работы ехала в Москву и утром в субботу оказывалась уже там. От Курского вокзала добиралась в Люберцы, отбирала книги, нагружалась ими и тащилась на вокзал. Вечером того же дня садилась в поезд до Днепропетровска и в воскресенье утром, едва сойдя с колес, была на рынке с новыми книгами. Уставала невыносимо. Руки болели от тяжестей, ноги покрывались синяками от ударов связанными книжными пачками, с лица не сходили следы хронического недосыпания.

Скоро в Москве появились оптовые склады, куда свозили книги периферийные издательства. Располагались они в огромных подвалах под жилыми домами, наспех отремонтированных и кое-как приспособленных под использование. Там был такой выбор, что глаза разбегались. Когда я туда попадала, то мне хотелось взять всего хоть понемногу. В итоге я так нагружалась, что вынуждена была добираться на вокзал на такси, а дальше искать носильщиков и пользоваться их помощью. Дома меня встречал муж, без которого я бы не смогла даже выйти из вагона.

Надо отметить, что в то время между людьми еще сохранялись нормальные, человечные отношения, каждый старался помочь другому. Например, проводники не возражали против провоза книг пассажирами в любых количествах, не пользовались своим положением, не «качали права» и не вымогали денег. У них был свой заработок — передавать бандероли. Им его хватало. Также нигде не возникали «стражи порядка», не требовали накладных, не шантажировали, не заламывали руки, не отбирали товар. Носильщики и таксисты, стоило им заплатить, вовсю старались помочь и услужить человеку: поднести, загрузить, облегчить любую работу. В значительной степени именно этой благожелательной обстановкой объясняется то, что поездки в Москву хоть и выматывали меня физически, но позволяли отдохнуть душой. Я наслаждалась движением, частой переменой мест, бурными вихрями, в которые окуналась, встречами с новыми людьми: с оживленными и бодрыми издателями, со многими писателями, кочующими по издательствам и отлавливающими энтузиастов, чтобы заинтересовать их собой и за их счет издать свои книги. Я легко чувствовала себя в этом радостном потоке новизны, и мне был приятен возникший смысл жизни.

И все же привезенных за один раз книг хватало для работы ровно на неделю, и в следующие выходные снова надо было ехать. Такой темп начинал сказываться на здоровье. В поездах я стала легко простужаться: то попадала под сквозняки, то выпивала воду со льдом, то промерзала. После особенно неудачных вояжей возникали проблемы с зубами, и я их не лечила, а удаляла один за другим. Все экономила время. Дура была, а подсказать никто не мог, что позже пожалею.

Все это сковывало бизнес, не позволяло развернуться. Однажды я об этом сказала там, где брала книги.

— Так присылай машину! В чем дело? Мы тебе нагрузим ее доверху, — сказал хозяин оптового склада, чем меня обрадовал.

— А что для этого надо?

— Да пустяк! Привози часть оплаты в три тысячи. Для порядка.

Действительно, такая сумма не могла составить и десятой доли того, что стоила машина книг, и ее можно было требовать от меня лишь для порядка. Я ухватилась за это предложение. Тут же мы договорились, что через пару недель, как только я буду готова, провернем эту операцию. Мне требовалось время, чтобы достать деньги, ибо такой суммы у меня не было. Напомню, что тогда еще имели хождение советские рубли, а их курс составлял: 0,90 рубля = 1 доллар.

По возвращении о полученном предложении я, конечно, рассказала Николаю Игнатьевичу, попросила его совета, стоит ли рисковать и брать в долг книги на столь крупную сумму.

— Книги-то взять можно, — вслух раздумывал он, зная тогдашнюю благоприятную обстановку. — А вот где ты возьмешь три тысячи для первой порции оплаты?

— В следующие выходные моему отцу исполняется 70 лет, юбилей, — сказала я. — И из-за этого поездку в Москву я пропускаю. Поеду к родителям, заодно и денег попрошу.

— А дадут?

— Конечно, — засмеялась я. — Они же знают, что мой бизнес процветает.

— Ну, тогда дерзай, — одобрил мои намерения директор. — Но не зарывайся. Лучше обо всем докладывай мне.

— Как всегда, — засмеялась я.

Почти слово в слово это разговор я повторила с сестрой.

— Завтра же попрошу родителей одолжить нужную сумму, — откровенничала я, поведав ей подробности поступившего предложения о поставке большой партии книг на выгодных условиях. — Я знаю, что они не откажут.

Я не просто так сообщила сестре приятную новость, не от хвастовства и не от нечего делать — я хотела порадовать ее. На то время она уже подрабатывала у меня, причем получала половину от полученной прибыли — тогда еще мы прибыль делили поровну. Поэтому, как и я, имела шанс хорошо заработать на предстоящей сделке, значит, должна была быть заинтересована в ней. Ни минуты не сомневаясь, что она поняла и просчитала сулящие выгоды, я договорилась ехать вместе к родителям завтрашним автобусом в 16-00.