Попугай

Собственно, они предлагали всего-навсего спуститься с ними в столовую и угоститься инжиром, но она упрямо трясла головой не без мысли о Персефоне. Она сидела на одной крыше с мистером Ленникотом, под натиском облаков – верно, а теперь ей надо было вовремя внести попугая и поднос с завтраком в комнату миссис Уилсден. Один мир наползал на другой, и один с другого был виден, но никогда им не слиться! Ветер пронес сквозь деревья в саду гул гонга, созывавшего на завтрак Филпотов.

Никто не заговаривал о том, чтоб еще увидеться; может, и она стала для Ленникотов чудесным антрактом, над которым сомкнётся их жизнь? Они спускались в сад, и гравюры на лестнице все время, проплывая, шептали печально: «Не уходи! Не уходи!» А когда уже вышли и ей показали распахнутую калитку, Элинор опять стало страшно. Неужели придется идти на глазах у изумленной публики по проснувшейся улице, с этой блестящей картонкой?

– Наверное, тем же ходом ближе, – пролепетала Элинор.

– Тем же ходом?… – отозвались Ленникоты.

– Через забор…

Миссис Уилсден на ночь закрывала окна, и обязанностью Элинор было их приоткрывать по утрам, чуть-чуть, когда дом вносила к ней попугая. Входя к миссис Уилсден с этой целью, очень трудно было поверить, что реальность – майские ветры, роса, что где-то есть реки, и блестящие тела купальщиков, громкий смех, и поля, и – крыши. Комнату затеняли степенно малиновые занавеси, и оболочки миссис Уилсден лежали наготове, дабы одна за другою быть надетыми на нее.

– Попочка сегодня очень мило выглядит, – сказала миссис; Уилсден, как всегда сопровождая клетку только глазами, ибо шея у нее была вся обмотана шалью. – Попочка, мусенька хорошенький попочка!

– Он улетел, – брякнула Элинор. Лучше ей сразу сказать, что она все равно узнает; да и пусть к тому же свое благородство ' показывает.

– Господи, – сказала миссис Уилсден с мирным восхищением. – Гадкий попочка. И далеко улетел?

– Я его поймала, – сказала Элинор. – Летал и летал по; саду.

– Свое банановое дерево искал и коралловые рифы, бедняжечка, – вздохнула миссис Уилсден. – И вы его изловили, Элинор. Молодчина. Ведь и помочь было некому. Мало ли куда он мог залететь. Бог знает на кого мог нарваться и не вернулся бы домой. Да если б его поймали даже приличные, честные люди, я была бы в затруднительном положении. То есть чем-то была им обязана. Конечно, это глупо и несовременно, но ужасно не люблю быть кому-то обязанной. Так вы его сами поймали?

– Да, – сказала Элинор. – Он довольно легко мне дался. Я… я сама его поймала.

Попугай приподнялся на жердочке, забил крыльями и хрипло прокричал: «Минни, Минни, Минни?» – кончив печальной, растерянной ноткой.

И Элинор поскорей поставила клетку и прошла к окну. Будто трижды пропел петух.