Для фортепиано соло. Новеллы

— Я встречал Ч. Б., когда он был уже стариком. Он был хрупким, галантным, отважным и остроумным. Но немного сдержанным…

— Тут надо было разбираться в тонкостях. Среди своих он становился изысканным. Видели бы вы его в Уорфилде, когда он, словно домашняя кошка, лежал на ковре у ног Сибил, или в парке, когда он любовался закатом. «Сколько вкуса в этом вечере», — говорил он, поощряя Природу… Вы помните, как в последние годы XIX века элита страны, то есть две или три тысячи человек, которые считали, что ведут за собой Англию на том лишь основании, что каждую неделю они отправлялись на уик-энд в аристократические дома, разделилась на два лагеря? Лагерь принца Уэльского состоял из кутил, знатоков вин, сигар, лошадей и женщин, опытных финансистов и дипломатов-космополитов; в лагерь Ч. Б., который называли «Души», входили несколько очень образованных государственных мужей, читавших греческих и латинских классиков, несколько эстетствующих писателей, а также женщины — молодые и старые, с поэтическим и философским складом ума. В лагере принца, который иногда называли «Тела», правила телесная и мимолетная любовь; в лагере Ч. Б. — любовь платоническая, мистическая и постоянная. По самой своей природе Сибил и в особенности ее муж герцог принадлежали к лагерю принца; Харольд Уикс, в силу разнообразия своих талантов, колебался на границе между двумя группировками. Культура и некоторое беспокойство духа сближали его с «Душами»; живой интерес к женщинам привлекал его к миру, где они были более доступны. Связь с герцогиней окончательно привела его в лагерь плоти, что могло бы немного огорчить его патрона Ч. Б., если бы тот не считал грусть чувством, недостойным философа.

— Но если память мне не изменяет, «Души» раздражали герцогиню. Я слышал, как она говорила: «Такое облегчение найти кого-то, кто не говорит только о погоде и лошадях», а также: «Люблю глупых людей, и они, как правило, любят меня».

— Ваша память вам не изменяет… Вот только когда Сибил оказывалась среди «Душ», она умела вникать в любую мелочь, как самая настоящая «Душа». И ведь сумела же она на протяжении лет сохранить за собой Харольда. Каким образом? Помню, как однажды я оказалась свидетельницей разговора между Ч. Б. и Синтией, леди Ромфри — она была «Душой», причем одной из самых высокопоставленных в их тайном сообществе. Дело было в Уорфилде, весной, в сени буковых зарослей. «В том, что Сибил захотела Харольда, — говорила Синтия, — нет ничего неожиданного. Но удивительно, что он попался на удочку. Другие мужчины могли бы купиться на титул, остатки (и немалые!) былой красоты, пасторальное и аристократическое очарование Уорфилда или же были бы счастливы возможности опереться в своей карьере на человека масштаба Стаффорда. Но Харольда с колыбели окружали сплошные баронессы; а с его талантами он вполне мог сам позаботиться о себе». «Му dear, — ответил Ч. Б., вытягивая свои длинные ноги, — чем больше изучаешь поведение людей, тем более сложным оно представляется. Сибил неизмеримо мельче нашего Харольда, но она забавная. Кто знает, может быть, для того чтобы примириться с самим собой, нашему другу нужно именно развлечься. Я хорошо знаю этого молодого человека. Он весь состоит из противоречий. Политика убила в нем поэта, а поэты умирают долго. Философия заронила сомнение в его англо-католическое сердце. Пустословие Сибил заглушает этот опасный диалог. Добавьте к этому, что она невероятно облегчает ему жизнь. Почему она так настаивала, чтобы я приехал на этот уик-энд? Потому что Харольд нуждался в длительной беседе со мной… Он ее получил… Почему завтра ожидают Камбона? Потому что Харольд готовится к докладу по Африке и ему нужно узнать позицию Франции… Все это великолепно организовано. Он хорошо себя чувствует». «Отличные доводы, Ч. Б., — сказала Синтия, — но доводы — это не то, что руководит любовью. Если завтра появится молодая женщина… А разве их мало появилось за шесть лет? К тому же Сибил на пять лет старше… Как-то вечером, у меня дома, Харольд долго разговаривал с Селией Нортон. Если бы он решил жениться, ему нужна была бы именно такая женщина… А Харольд должен жениться. Если когда-нибудь на свете существовал истинный избранник Судьбы, это именно он… К тому же министру, и тем более будущему премьер-министру, нужен свой дом, жена… Вы не женаты, Ч. Б., это я помню, но вы — святой. Харольд слишком уязвим, чтобы справиться с одиночеством. Сибил продержится еще в лучшем случае четыре года, ну, пять лет. А потом… Стареющая женщина, цепляющаяся за мужчину, не красит ни себя, ни его… Я-то знаю». Ч. Б. насмешливо и нежно посмотрел на нее и сказал…

— Но в то время герцогиня была вовсе не старой… Сколько ей могло быть? Лет сорок?

— Немного больше, к тому же вы рассуждаете с позиций нашего века. В прошлом веке люди старели.

— Я сам был тогда очень молод, и я считал ее очень красивой. Но расскажите про Селию Нортон. Думаю, она сыграла какую-то роль в вашей истории.

— Вы очень проницательны!.. Да, важную роль… но все же не столь важную, как вам сейчас кажется.

— Хватит загадок, рассказывайте! Кто была эта Селия Нортон?

— Вы много раз с ней встречались.

— Разве?

— Да, только тогда ее звали леди Бреннан.

— Как? Восхитительная леди Бреннан, такая серьезная и трогательная?

— Вот именно, а в молодости она была еще более восхитительная… Божественная… это слово обесценилось, но у нее была походка богини… Белая, как магнолия… Серые глаза с лиловыми крапинками… Нежное, проникновенное очарование… Невероятно умная и при этом без тени педантизма… Мы с ней ровесницы, я помню ее дебют… Все мужчины были от нее без ума; она, казалось, не замечала этого и сохраняла облик Дианы, в которой все же чувствовалась Минерва.

— И она покорила Харольда Уикса?

— Как покоряла всех, одним лишь своим присутствием… Куда более невероятным было то, что Харольд со своей стороны…

— Покорил ее?

— Не спешите!.. Просто она дала понять, что ей не будет неприятно, если он станет добиваться ее. Если подумать, это было совершенно нормально. Он был самым выдающимся молодым человеком своего поколения, она — самой совершенной женщиной. Они были созданы друг для друга по воле Провидения… По-моему, это слова какого-то француза?

— Да, Ренана… Послушайте! Вычитали Ренана? Признаюсь вам…

— А я же вам говорила, что англичанки скрытные… Короче говоря, Селия и Харольд встречались не один раз, все с тем же удовольствием, и в группировке «Душ» начали с одобрением поговаривать о возможной свадьбе. Как я вам уже говорила, до тех пор Харольд оставался где-то на пограничье «Душ» и «Тел». Селия тянула его в наш лагерь. Он неоднократно отказывался от приглашений в Уорфилд, чтобы поехать в Брамли к сэру Эдварду Нортону, отцу Селии. Естественно, его стремление постоянно быть с ней, перемены в его поведении и намеки некоторых друзей, так и рвавшихся сообщить дурную новость, навели герцогиню на мысль о нависшей угрозе.

— Но ей следовало знать, что Харольд когда-то женится.

— Конечно, но жениться можно по-разному… Женщина, стремящаяся сохранить за собой любовника, может подобрать ему никчемную жену, на фоне которой он быстро поймет, какого блеска лишился, и вернется к нему… Селия Нортон, напротив, относилась к тем женщинам, на фоне которых мужчина мог быстро забыть свое прошлое, и герцогиня прекрасно это понимала. Нужно было любой ценой помешать этому браку. Но Сибил не могла решительно противостоять ему, прежде всего потому, что ненавидела скандалы с той же страстью, с которой любила грех, и, самое главное, потому, что противостояние лишь ускорило бы то, чего она опасалась. При всех своих изысканных манерах Харольд Уикс, если его спровоцировать, был способен на грубость. После того как он несколько недель подряд не приезжал в Уорфилд, давая тем самым понять, пусть и без слов, что роман закончился, она написала ему смиренное и непритязательное письмо, в котором просила приехать к ней еще один лишь раз, на следующей неделе. Герцог, по ее словам, хотел увидеться с ним, да и вообще уже обратил внимание на его отсутствие, и это произвело плохое впечатление.