Молчаливый полковник Брэмбл

XXIII

Полковник Масгрэйв, сидевший за чашкой кофе в роскошной гостиной откупщика ван Мопеца, развернул розовый листок официальной телеграммы и прочитал:

— Будь они неладны, эти козы! — сказал полковник Масгрэйв.

Получив приказ кормить австралийцев, он считал несправедливым, что вдобавок должен считаться еще и с религиозными законами индусов. Но полковника Масгрэйва ничто не могло расстроить надолго. Он попросил вызвать своего переводчика.

— Орель, — сказал он, — сегодня вечером я ожидаю прибытия тысячи коз. Возьмите мой автомобиль и прокатитесь по окрестным деревням. Нужно найти к пяти часам подходящий участок с каким-нибудь небольшим строением для пастухов. Если владелец откажется сдать это внаем, произведете реквизицию. Have a cigar? Good bye [92].

Распорядившись таким образом по поводу этой первоочередной заботы, полковник обернулся к своему адъютанту.

— Теперь мне нужен офицер, — сказал он, — который мог бы командовать этими козами. Прекрасный случай избавиться от этого капитана Кассела, прибывшего к нам вчера. Тоже мне капитан! Я его спросил, чем он занимается в мирное время. Ни за что не угадаете!.. Музыкальный критик газеты «Морнинг лидер»!

Так капитан Кассел, музыкальный критик, был произведен в старшего козопаса. Орель нашел какую-то фермершу, чей муж был мобилизован в армию. Пустив в ход все свое красноречие, он убедил эту женщину, что присутствие тысячи коз в ее яблоневом саду, обнесенном изгородью, станет для нее источником всяческого процветания и обогащения. Вечером вместе с Касселом он отправился на вокзал встречать коз. Вышагивая впереди живописного стада, сопровождаемого старыми индусами, похожими на библейских пастухов, оба офицера пересекли из конца в конец весь город.

Полковник Масгрэйв приказал Касселу ежедневно посылать ему по сотне коз для снабжения фронта мясом. Но уже на четвертый день кто-то из детей фермерши доставил полковнику краткую записку Кассела. Последний как о чем-то совершенно естественном сообщал, что через сутки от стада ничего не останется, а посему, мол, требуется новый контингент коз.

Быстро прочитав это абсолютно неправдоподобное послание, полковник едва не задохнулся от гнева и даже вопреки обычаю позабыл объявить Кассела законченным кретином. Арифметика была в этом случае очень проста и ошибки исключались: Кассел получил тысячу коз, отправил для фронта четыреста, должны были остаться шестьсот.

Полковник вызвал машину и приказал Орелю проехать с ним на ферму, куда вела живописная дорога, тянувшаяся по дну оврага. На ферме они увидели добротные дома, построенные в стиле, характерном для французской сельской архитектуры конца XVIII века.

— Совершенно очаровательный уголок, — сказал переводчик, гордый своей находкой.

— А где же этот чертов Кассел? — спросил полковник.

Он оказался на кухне, где брал урок французского у дочери фермерши. Капитан Кассел встал, приятно улыбнулся и шагнул навстречу вошедшим, словно дворянин-землевладелец, которого городские друзья застигли врасплох в его сельском уединении.

— Хэлло, полковник, — сказал он. — Весьма счастлив видеть вас.

Полковник сразу же перешел к делу.

— Что за дурацкую записку вы прислали мне сегодня утром? Вы получили тысячу коз. Мне вы перегнали четыреста. Покажите остальных.

Участок за фермой полого снижался в сторону лощины, засаженной яблонями. Около хлева, лежа прямо в грязи, пастухи-индусы заранее предвкушали все радости грядущего небытия. Подойдя поближе, полковник увидел не менее сотни козьих трупов, разбросанных между яблонями; мертвые животные уже начали разлагаться и валялись со вздутыми брюшками. Несколько вконец отощавших коз тоскливо глодали кору яблонь. Вглядываясь вдаль на лесную поросль, покрывавшую противоположный склон, можно было разглядеть разбредшихся во все стороны коз, объедавших молодой подлесок. Созерцая всю эту жалостную картину, Орель проникся сочувствием к несчастному Касселу.

Полковник хранил враждебное и грозное молчание.

— Разве это не прекрасно, полковник, — проговорил музыкальный критик своим высоким голоском, — все эти белые пятнышки, разбросанные среди зелени?

— А что, если попытаться узнать мнение какого-нибудь компетентного человека? — предложил Орель на обратном пути. — Быть может, в условиях этой сырой местности козы просто не переносят ночевок под открытым небом. Также возможно, что они не получают подходящего корма.

Полковник нахмурил брови.

— Во время южноафриканской войны, — сказал он после паузы, — мы использовали для транспортных нужд большое количество быков. И вдруг, представьте, эти проклятые быки ни с того ни с сего начинают дохнуть сотнями, и никто не понимает почему. В штабе переполох. И вот какой-то генерал конечно же отыскивает эксперта, который, замучив всю армию вопросами, наконец, заявляет: быкам холодно, они замерзают. То же самое заболевание этот эксперт якобы наблюдал и на севере Индии. Там этих скотов спасали при помощи специально скроенной одежды. И заметьте — любой нормальный человек, наделенный здравым смыслом, не мог не видеть, что быков просто-напросто загоняли до невозможности. Но рапорт эксперта пошел своим путем, поступил в высший штаб, откуда отправили в Индию телеграмму с заказом на несколько тысяч «коровьих пальто»… До этого момента все шло хорошо: быки дохли себе почем зря, а эксперт вовсю наслаждался жизнью — ему хорошо заплатили. Но после прибытия этих «пальто» дела его пошли насмарку. Такого рода попону легко напялить на индийскую корову, приученную послушно нагибать голову и ждать. Но на африканского быка!.. Попробуйте, а потом расскажите, как это у вас получилось. После нескольких попыток наши погонщики наотрез отказались от этого. Тогда вызвали все того же эксперта и сказали ему:

— Вы потребовали «коровьи пальто». Вот они. Покажите нам, как их надевают…

В общем, ему повезло: отделался шестью месяцами госпиталя…

Однако в тот же вечер полковник получил от начальника службы снабжения новую розовую телеграмму:

«Половина коз прибывает на фронт мертвыми. Просьба принять меры к тому, чтобы эти животные сохранили некоторый вкус к жизни».

Тогда полковник Масгрэйв позвонил в Марсель и попросил направить к нему специалиста по козам.

Два дня спустя такой специалист появился. То был тучный фермер-южанин, сержант территориальных войск. При посредничестве Ореля между ним и полковником состоялся долгий разговор.

— Есть на свете одна вещь, — сказал фермер, — без которой козам никак не обойтись: это — тепло. Надо строить для них очень низкие дощатые укрытия без щелей, и там пусть себе маринуются в собственном навозе. Вот тогда они и будут счастливы. Мне-то, сам понимаешь, наплевать на их коз, — сказал он переводчику, когда полковник ушел. — На юге они живут под открытым небом и чувствуют себя не хуже, чем мы с тобой. Но давай-ка поговорим серьезно. Ты не мог бы через своих англичан устроить мне отсрочку призыва, чтобы я занялся их зверушками?

Вскоре, по совету фермера-южанина, начали строить деревянные загоны для коз, однако полковник Масгрэйв получил бумагу из индийского корпуса о том, что им удалось разыскать какого-то британского эксперта, каковой и командируется в его распоряжение.

Прибывший оказался артиллерийским офицером, но именно козы составляли главный смысл его жизни. Орель, исходивший с ним вдоль и поперек все окрестные места, установил, что любую вещь или явление природы этот артиллерист рассматривал, как бы становясь на точку зрения козы. Так, готический собор, по его мнению, представляет собой весьма посредственное убежище для коз — там им не хватает воздуха. Но если высадить витражи, то можно помочь делу.