Ураган
Ураган читать книгу онлайн
События, описанные в романе «Ураган», основаны на исторических фактах.
Автор показывает и непосильный труд бедняков, и праздность, которая царит в помещичьих домах. Он повествует о том, как крестьяне, покончив со своим злейшим врагом Хань Лао-лю, грудью становятся на защиту родной деревни, когда с гор спускается гоминдановская банда. Он изображает, наконец, новую счастливую жизнь, расцветающую на освобожденной земле.
Художник А. Д. КороткинВнимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— При чем тут конец года? — оживилась Дасаоцза. — Его еще в начале осени пристрелил Хань Лао-лю.
Она снова подумала о своем маленьком Коу-цзы, и в глазах ее сверкнули слезы.
— Да-да-да, — стукнул себя по лбу Ли, делая вид, что вспоминает что-то, — ведь твой маленький Коу-цзы умер, кажется…
— Умер… И все из-за этого проклятого Хань Лао-лю, — всхлипнула женщина. — В эту старую черепаху давно пора всадить разрывную пулю.
Кузнец тотчас же заговорил о злодеяниях Хань Лао-лю, упомянув и о том, что крестьянский союз призывает бедняков расправиться с помещиком.
— А это как раз то же, что отомстить за твоего маленького Коу-цзы, Дасаоцза, — добавил он.
— Это я все понимаю, — обиженно сказала женщина. — Вот только одного в толк не возьму: зачем он каждый вечер из дому убегает?
— А как же, Дасаоцза? Ведь днем люди в поле, а кроме того, у Бай Юй-шаня есть и другая работа. Ходить по домам, чтобы беседовать с людьми, он только по вечерам и может.
Женщина опустила голову. Ей стало не по себе. Как она поверила человеку, которого презирают все, и главное — с первого слова.
— Ты мне скажи: кто тебе насплетничал про Бай Юй-шаня? — напрямик спросил Всегда Богатый.
Она рассказала все.
— Как же ты могла поверить словам такого человека?
— Но ведь он тоже бедняк… — слабо возразила Дасаоцза уже с единственной целью скрыть смущение и оправдать в своих глазах собственную доверчивость.
— Ты разве из другой деревни приехала, и не знаешь, что это за дрянь?
Лицо ее вспыхнуло от стыда.
— Я думала… раз человек беден…
— Да это же не человек, и слова его не человечьи. Как ты могла поверить, что Бай Юй-шань нечестен, и так обойтись с ним? У него только одно на уме: работать, чтобы всем стало хорошо, бороться с врагами бедняков, а ты его по рукам связала.
— Ладно, хватит уж… — перебила Дасаоцза. — Я его не держу, разве я мешаю ему работать? Во всем виноват этот мерзавец Длинная Шея. У него голова все еще болит?
— У кого у него? Ты про Бай Юй-шаня? Ругать не будешь и голова пройдет, — рассмеялся Ли и встал. — Пойду позову.
Но едва кузнец переступил порог, Дасаоцза окликнула его:
— Погоди, захвати куртку!
После ухода кузнеца Дасаоцза надела халат, старательно причесалась и побежала к соседке занять яиц.
Когда Бай Юй-шань пришел, на столе уже стояла яичница.
После завтрака Бай Юй-шань отправился в поле, а вечером сказал, что идет в бригаду. Дасаоцза опять нарвала фасоли и огурцов, положила в корзину яйца и велела снести начальнику Сяо.
Этой ночью муж вернулся раньше обычного.
В окна струился голубой свет полной луны. Бай Юй-шань прилег на край кана. Так как ночь была душная, он расстегнул куртку.
Только сейчас они вспомнили о ссоре, и муж наставительно заметил:
— Какая же ты ревнивая, ай-яй-яй! Не проверила ничего, не про… фу, чорт! Не проанализировала и… вообще…
Мудреным словам Бай Юй-шань выучился у товарищей из бригады. Но все эти слова были еще непривычны, и поэтому произносить их удавалось с трудом.
XII
В начале августа в бескрайнем зеленом море хлебов уже стали появляться желтые островки. Это были пшеничные поля. Поверхность озер золотилась маленькими цветочками водяного каштана. Вблизи они напоминали плавающие звездочки, а издали выглядели золотистыми коврами, расстеленными среди зеленого бархата тростника.
Дальний южный хребет казался облаком серого дыма, клубящимся над краем земли. В прозрачном воздухе с веселым щебетом носились ласточки.
В дождях недостатка не было, и огороды никто не поливал. По небу то бродили темные тучи, то летели белые облака. Днем, когда проглядывало солнце, становилось так жарко, что лошади начинали задыхаться, а собаки, высунув языки, прятались в тень. К вечеру обычно поднимался ветер. Он шелестел в жестких листьях кукурузы и покачивал изумрудные, уже клонившиеся к земле початки, затем на северо-востоке вставали мрачные, грозовые тучи. Сверкали молнии, рокотал гром, и на землю обрушивался проливной дождь.
Грязь на дорогах не просыхала, и людям приходилось ходить босиком по обочине.
Со времени собрания, на котором судили Хань Лао-лю, прошло уже много дней. Крестьянский союз значительно вырос. Он объединял теперь уже не тридцать семей, а шестьдесят с лишним.
Лю Дэ-шань, когда дождь не давал возможности работать в поле, вместе с другими активистами деревни проводил собеседования бедняков и затем аккуратно и обстоятельно отчитывался перед Сяо Сяном. Всегда Богатый подтрунивал над его усердием, говоря, что Лю Дэ-шань старается совсем не потому, что печется о всеобщем благе, а лишь хочет прослыть активистом и «поймать попутный ветер». Это было очень близко к истине.
Как-то раз, выйдя из школы, Лю Дэ-шань встретил на шоссе Ханя Длинную Шею. Лю Дэ-шань, не успев свернуть в сторону, изобразил любезную улыбку и пошел ему навстречу.
— Ты теперь стал чиновником, — иронически рассмеялся Длинная Шея. — Ты кто же теперь по рангу?
— Брат, время заставляет. Не откажешься, — шепотом ответил Лю Дэ-шань и, как бы оправдываясь, добавил: — Неужели ты не понимаешь?..
Длинная Шея не преминул воспользоваться этой откровенностью:
— Слыхал, что опять затеваете собрание. С кем теперь думаете бороться?
— Не знаю. Ведь я у них только в производственном комитете работаю.
Он, конечно, знал и о собрании, и о том, зачем оно будет созвано, но сказать не решился, смелости не хватило. Попрощавшись, он пошел дальше.
Начальник бригады после своего разговора с Тянь Вань-шунем созвал закрытое совещание членов бригады и активистов деревни. Он предложил разоблачить Хань Лао-лю на общем собрании как убийцу дочери старика Тяня. Все пришли к решению, что помещика необходимо арестовать.
На этот раз его посадили в пустую лачугу с крепкой железной сеткой в окне. Бригада выделила двух своих бойцов с винтовками, а Бай Юй-шань — двух членов крестьянского союза с пиками, и они по очереди охраняли арестованного.
На другой день после завтрака всех бедняков деревни пригласили на собрание. Вооруженный винтовкой, Чжао Юй-линь задерживал у ворот школы родственников и приспешников Хань Лао-лю, пытавшихся пробраться во двор. Бай Юй-шань нес караул на площадке. Го Цюань-хай вытащил из школы стол и установил его в центре площадки.
Крестьяне группками по три-пять человек начали заполнять двор, шепотом переговариваясь и с нетерпением поглядывая на двери школы.
На столбах и на стене были развешаны лозунги: «Долой Ханя Большая Палка!», «Рассчитаемся с помещиками за их кровавые дела!», «Разделим помещичью землю и дома!», «Рассчитаемся с помещиком-злодеем Хань Фын-ци!»
Когда Хань Лао-лю вышел и стал перед столом, Лю Шэн выкрикнул: «Долой злодея Ханя-шестого!»
Во всех концах двора пошли толки:
— Уж на этот раз его обязательно засадят!
— Гляди, гляди! Он весь веревками связан…
— Теперь этого дела так не оставят!
Людей пришло много, но полного единодушия среди них еще не было. Встречались тут такие, которые, правда, и не принадлежали к числу родственников, названных братьев и друзей помещика, но готовы были помочь ему в беде. За этими людьми числились в прошлом кое-какие дела и связи с властями Маньчжоу-го, и они, естественно, опасались, что, если сейчас осудят Хань Лао-лю, впоследствии могут добраться и до них.
Некоторые дрожали при одной мысли, что сын помещика Хань Ши-юань, служивший в войсках гоминдановского правительства, вдруг явится сюда. Он не пощадит тех, кто расправился с его отцом.
Были здесь и просто нерешительные люди. Они в душе ненавидели помещика и одобряли борьбу с ним, но только чужими руками. Сами они предпочитали держать язык за зубами и ни во что не впутываться.
Кроме того, на собрание пробралось все-таки несколько тайных пособников Хань Лао-лю. Они громче всех требовали расправы над помещиком, а под шумок уговаривали людей не выступать против него.