Гулящая

и даже удивился, когда Рубец сообщил ему о цели своего приезда.

- Так и вы к нам на съезд? Отрадно, отрадно видеть своих! - заговорил он на родном языке, отбросив свою надменность и спесь...- А знаете что, Антон Петрович? Вы меня когда-то так кормили... Пистина Ивановна угощала таким вкусным борщом,- не борщ, а прямо объедение! Тут такого ни за какие деньги не достанешь. Позвольте же мне теперь выпить с вами чайку; может, и закусим!..

Рубец хотел было что-то сказать.

- Нет, нет, не отказывайтесь... грех отказываться. Вот вы, я, Федор Гаврилович... Выберем втроем уютный уголок и вспомним доброе старое время...

- Человек! - высокомерно позвал Проценко официанта. Тот как из-под земли вырос.

- В вокзале? - спросил Проценко у компании.

- Лучше устроиться где-нибудь в беседке,- ответил Кныш.

- Выбери лучшую и уютную беседку!.. Прибор чаю... живо! - скомандовал Проценко.

Они ахнуть не успели, как официанта и след простыл.

- Проворный? - удивился Рубец.- У нас таких расторопных нет!

- Да это он только бегает быстро. А вот посмотрите, сколько придется ждать... Насидимся! - возразил Кныш.

- Ну хоть бегает быстро! - сказал Рубец.

Пока Рубец с Кнышом рассуждали насчет проворства официанта, Проценко стоял, повернувшись лицом к вокзалу, и надменно сквозь пенсне озирал прохожих.

- Мосье Проценко! Скажите вашей супруге, что я на нее сердита,обратилась к нему молоденькая дама или барышня, которую, звеня шпорами и гремя саблями, сопровождала целая толпа офицеров.

- За что это? - шаркнул ножкой Проценко.

- Как же? Тянула, тянула в сад с собой, а она ни за что не пошла! стрельнув глазками, проворковала та и исчезла.

- Так вы уже женаты? - удивился Рубец.

- С полгода как женился.

- Я и не знал. Поздравляю! Что же вы одни?.. Разве жена больна?

- Да нет... Она у меня домоседка.

Рубец хотел что-то сказать, но тут как раз прибежал официант.

- Готово-с! - произнес он, останавливаясь перед Проценко и бойко перекидывая салфетку через плечо.

- Где? - спросил Проценко.

- Пожалуйте-с! - расталкивая народ, он побежал в сторону от вокзала.

- Ты куда это? - крикнул вслед ему Проценко.

-Там-с! - ответил официант, показывая рукой на стену акаций, темневшую вдали.

- На кой черт такую глушь выбрал? - строго спросил Проценко.

- Здесь все заняты-с!

Проценко остановился.

- Да ничего, пойдемте. Там меньше любопытных глаз, не будут подсматривать,- сказал Кныш, и все двинулись за официантом.

В конце широкой аллеи, в укромном уголке в чаще акаций темнела маленькая беседка; дойдя до нее, официант сказал: "Здесь-с".

Посреди беседки стоял стол, накрытый белоснежной скатертью, на столе горели две свечи под стеклянными колпачками, вокруг стола стояли зеленые скамеечки.

- Как тут уютно,- сказал Рубец, усаживаясь и осматривая беседку.

- Так ты еще ничего не приготовил? - спросил Проценко поморщившись.

- Что прикажете-с?

- Черт бы тебя побрал! Хоть бы чаю дал!