Игра втёмную

Мать Дьен почти совсем перешел на шепот.

— Он много раз видел тебя на партийных собраниях. Если сломается, получится большой провал. Моим ребятам придется на время затаиться, но здесь будь спокоен. Просьба к тебе через Лай Ван Шанга — выручить его.

— Тяжело!

— Это точно! — Дыхание Мать Дьена все учащалось. — Нашим тяжело, тебе — в десять раз тяжелее! Насмарку могут пойти все твои усилия по внедрению в верхушку сайгонского режима.

— Я говорю «тяжело», имея в виду тебя! — как бы в шутку сказал Луан.

— А?.. — Мать Дьен таращился на Луана, не переставая сопеть носом.

— Тяжело, потому что тебе трудно будет отчитаться перед доктором Чан Ким Туеном или господином Нго Динь Ню об этом фарсе с подсадной уткой!

— О чем ты? Не понимаю!.. — Мать Дьен покрылся потом.

— Что же тут не понять? Пошлая пьеса, отвратительная режиссура, актер — слепая курица! — Луан указал на ворота: — Вон отсюда, не попадайся мне больше на глаза, да не забудь передать Туену мою рецензию дословно! Сдается мне, это твой дебют в роли агента-провокатора?

То ли плача, то ли смеясь, Мать Дьен боязливо вышел за ворота. Он бессвязно бормотал:

— Ты еще пожалеешь…

Луан слышал, как долго терзал он стартер, заводя свой мотороллер.

Нго Динь Ню протянул Луану изящно переплетенную стопку машинописных листов:

— Нашему режиму необходимо собственное учение, доктрина, если угодно. Центральная идея доктрины — традиционный национальный дух плюс раскрепощение человеческого достоинства — должна служить широким трудящимся массам, она призвана сохранить духовное начало в качестве первоосновы… Я размышляю об этом уже много лет, и это своего рода предварительный итог…

Луан знал, что Ню избегает ссылок на его, Луана, высказывания. Действительно, было бы неловко признать, что он прослушал магнитофонную запись беседы Луана с Гео Намом.

— Обращаюсь к тебе как к самому близкому человеку, — продолжал Нго Динь Ню, — с просьбой внимательно прочесть и высказать свои суждения. Готов буду выслушать тебя и обсудить твои суждения. Искренне рассчитываю, что, если в конце концов эти мысли выкристаллизуются во что-то дельное, это станет скопищем совместного труда и свяжет наши с тобой имена…

Луан взял рукопись, перелистал страницы.

— Попробую. Не уверен, что смогу оказать вам содействие. Достаточно взглянуть на объем этого труда, чтобы понять, сколько сил вы в него вложили…

— Говори прямо… Между нами важна откровенность. — Ню откинулся на спинку кресла, — Ну как, нормально устроился на новом месте?

Луан улыбнулся:

— Сами сказали — «как к самому близкому»… И вдруг так спрашиваете… Разве ваши люди не докладывают вам исправно каждый день?

Ничуть не смутившись, Ню рассмеялся:

— Ты что же, в покровительстве не нуждаешься? — В покровительстве в духе Мать Дьена не нахожу ничего занимательного!

— Ну хорошо! Обещаю, что отныне подобные детские шалости никогда не повторятся. Доктору Туену свойственно недооценивать партнера!

— Недавно меня навестил и господин Лай Хыу Тай, — сообщил Луан, точно зная, что Ню уже прослушал от начала до конца его разговор с Таем.

— И что же? — Ню изобразил удивление, и Луан в душе отдал должное актерскому мастерству собеседника.

— Он пригласил меня войти в состав комиссии советников какого-то фронта, который вот-вот создадут религиозные секты. Я отказался, за что получил от него изрядную нахлобучку.

Ню усмехнулся.

— Лай Хыу Тай считается душой Биньсюен, однако ему не хватило проницательности, чтобы понять, с кем он имеет дело, — Ню вдруг сменил тон: — Все надежды на примирение уже утрачены… По-моему, тебе не удастся их вразумить.

— Пожалуй, до этого еще не дошло, — задумчиво произнес Луан. — С ними мне предстоит повидаться. Трудно сказать заранее, чья возьмет, но я пока из игры не вышел. Меня по ночам не оставляют кошмары, Я вижу сны, в которых люди продолжают бесполезное истребление друг друга.

— Ты человек военный, а кровопролития не терпишь. Между тем твой приятель Нгуен Ван Нгок, похоже, весьма охоч до игр с огнем…

— Как так? — Луан не без усилия подавил охвативший его трепет.

— У меня достаточно доказательств. Господин Нгок уже много раз появлялся в районе леса Шат, более того, переправлялся через реку в сторону Лонгтханя. Думаю, он намерен создать плацдарм для борьбы против нас…

Ню всматривался в Луана, словно желая понять его: — Какие выгоды дал бы вам союз с Биньсюен?

— Уверяю вас, что никогда не разделял таких взглядов!

— Я верю тебе… Наверное, это личная точка зрения господина Нгока.

Ню поднялся с кресла, подошел к письменному столу, выдвинул ящик.

— Настал момент, когда больше нельзя игнорировать тайные игры. Тебе необходимо личное оружие для самообороны. — Ню положил на стол пистолет. — Что ты предпочитаешь: кольт, «ремингтон», «виккерс», браунинг? — Ню лукаво усмехнулся. — Очень жаль, но у меня нет систем, выпускаемых в Советской России и коммунистическом Китае. Эта игрушка тридцать восьмого калибра — канадского производства. В Канаде неплохо поставлено оружейное дело…

— Марка оружия, страна, его выпускающая, тип оружия… Все это не суть важно! — ответил Луан с такой же заговорщической улыбкой.

— Знаю, знаю, — важно искусство стрелка. Тут уж я снимаю перед тобой шляпу!

— Сноровка тоже не самое главное. Важнее — куда целиться!

Ню воздел руки к небу:

— На ближайший период давай условимся — не в меня и не в тебя! Ладно?

Луан пожал плечами и с искоркой в глазах принял пистолет.

— Ничего не опасаясь, — говорил Ню, — фракции и течения не одаривают тебя выстрелами. Они пока даже не заложили в твою машину нескольких килограммов взрывчатки… Я хочу, чтобы ты был осторожен… Должен сказать тебе откровенно: Май Хыу Суан не жалует тебя, не по нраву ему и наши с тобой отношения. А ведь он начальник армейской контрразведки. А еще — генеральная полицейская служба Лай Ван Шанга… Я советовался с доктором Туеном — тебе нужен телохранитель. Разумеется, ты сам подберешь из числа подготовленных людей… Слово чести, у него будет единственная обязанность — охранять тебя, абсолютно никаких других задач по совместительству. Можешь мне не верить, но потом сам убедишься…

Луан согласился:

— Тем лучше! — И подумал: «Тесный контроль означает, что Ню еще не верит мне, но одновременно он все же надеется…»

Выйдя из рабочего кабинета Ню, Луан встретил доктора Нгуен Ким Туена. Этот сделавший головокружительно быструю карьеру человек (трудно было представить, что за благообразным обличьем скрывается коварный интриган, кровожадный злодей) приветливо улыбнулся Луану как ни в чем не бывало. С присущей ему предупредительностью он проводил Луана до машины.

— Я хотел бы кое о чем вас проинформировать, — негромко сказал Туен.

Луан насторожился:

— Говорите, доктор!

— В нынешней политической ситуации, если бы вы, господин агроном, выступили с личным заявлением, выражающим отношение к правительству господина Нго, это, по-моему, было бы очень кстати…

Луан усмехнулся: — С чего вы взяли?

— Исходя из общей необходимости и вашей, господин агроном, личной потребности, — пояснил Туен.

— Вы забыли, что я ни при каких обстоятельствах не способен на предательство? Общую необходимость я представляю себе несколько иначе, чем вы. Что же касается меня лично, то никакой подобной потребности я не испытываю!

Туен, все так же улыбаясь, открыл Луану дверцу машины.

— Еще одно дуновение Ню! — вздохнул Луан, когда машина отъехала от ворот.

Ночью Луан заслонил настольную лампу таким образом, чтобы свет не рассеивался по сторонам, Дверь была плотно заперта.

Написав на листе бумаги по порядку все буквы вьетнамского и латинского алфавитов, при помощи ключа он начал писать шифровку.

Часы пробили два, когда Луан закончил свое первое донесение, адресованное Шау Дангу.