37-й пост

Кукаркин Евгений

37-й пост

Евгений Кукаркин

37-й пост

Написано в 1996 - 2000 г.г. Военные приключения. Афганская война.

Командир полка меня ненавидел, я его тоже. По этой причине он меня и отправлял на самый дальний пост по дороге на Герат.

- Поезжайте, старший лейтенант, и примите командование. 37 пост самый горячий и кует либо героев, либо..., - он задержался и хмыкнул.

- Либо покойников, - тогда добавил я.

- Нет, трусов..., старший лейтенант.

Еще бы, успокоил. Уже пятого командира этого поста привозят в брезенте. Маджохеды прежде всего там выбивают командиров.

- Разрешите идти.

- Сейчас пойдете. Я еще не все сказал. Возьмешь с собой... врача лейтенанта Ковалеву. Да смотри, чтобы с ней ничего не случилось. Голову оторву, если что...

Ну вот навязали... Эта независимая барышня за приставание набила морду начальнику штаба полка, а снабженца капитана Сороку чуть не прихлопнула из пистолета, когда он пытался залезть в ее палатку ночью. Хорошо еще ранила его в ногу, а то могла бы и голову разнести. Теперь эту строптивую бабу в наказание пытаются затолкать со мной на дальний пост.

- Неужели ее нельзя было отправить поближе, а послать со мной какого либо фельдшера?

- Товарищ старший лейтенант, свои предложения, держите при себе, а пока выполняйте приказ.

- Есть.

Лейтенант Ковалева, скрутила свои светлые волосы клубком и закатила их под кепи. На ней такой же как и ребят камуфляжный костюм, только под курткой синий вязаный свитер, горло по пионерски повязано коричневатым платком, да на ногах синие красовки. Она несет в руке большую сумку, а небольшая, санитарная, перекинута у нее через плечо.

- Вы, старший лейтенант Бекетов?

- Я.

- Прибыла в ваше распоряжение.

- Оружие есть?

- Пистолет вот здесь.

Она хлопает свободной рукой по краю куртки.

- Из автомата стрелять умеете?

- Нет.

- Где бронежилет?

- Не выдали. Сказали на складе нет.

- Закиньте сумки в люк бронетранспортера, сами наверх. Ребята, там у вас место есть? Примите врача. Сержант Джафаров, присмотри за лейтенантом.

У нас небольшая колонна, четыре бронетранспортера, один разведывательный БТР и два грузовика. На 37 пост везем продовольствие, боеприпасы и смену. Пока от части отъезжает неполный взвод полу обученных салаг.

- По машинам.

Можно было бы и не кричать, все уже разместились по броне бронетранспортеров, но устав частично въелся в мои мозги и я еще не утерял того, что придирчиво вбивали в меня преподаватели училищ.

- Вперед.

Противно задымила, отходами солярки машина и тронулась с места. Со мной рядом сидит сержант Джафаров и молодой Коцюбинский.

- Товарищ, старший лейтенант, это правда, что скоро войне конец, спрашивает Джафаров, затянувшись сигаретой.

- Откуда у тебя такие сведения?

- Рахим говорил.

Рахим, личный шофер майора Шефра, начальника разведки соседней афганской части.

- Ну и что говорил Рахим?

- Он слышал по голосу Америки, что в Кабул из Москвы пришел приказ, чтобы мы потихонечку свертывали свои дела здесь.

- Я был бы рад, если бы такой приказ существовал.

- Значит все лажа?

- Может быть...

- Вляпались. Теперь выбраться из этого дерьма не можем.

- Разговорчики, товарищ сержант.

Наступила тишина. На броне сидеть неудобно и большинство солдат разместилось на украденных в части одеялах, другие - на скатках шинели. Кто то любезно предложил врачихе скатку и та, поудобней сев, подтянула коленки так, почти положила на них голову.

- Доктор держитесь, за кронштейн башни, - прошу я ее, - не дай бог, свалитесь при повороте...

- У нас был такой случай, - опять заговорил сержант. - В прошлом году мы из туннеля перли на Кабул, а салажонок Баташов заснул на броне и его вынесло в стенку скалы при повороте...

- На смерть? - спросил Коцюбинский.

- Нет. Живым остался, только два ребра сломал, его сразу же домой отправили.

- Вот повезло то.

- Повезло лейтенанту Цваху, ему мизинец пулей отбило. Мало того, что его домой отправили, так даже орденом наградили.

Несколько салаг, прислушивавшихся к разговору, завистливо вздохнули.

- Товарищ старший лейтенант, - спрашивает меня неугомонный Коцюбинский, - а правда, что 37 пост самый опасный на дороге в Герат.

- Правда. Он стоит на самой развилке дорог у селения. С гор его все время тревожат маджохеды, а с поселка постреливают жители.

- За что они нас так ненавидят.

- У жителей востока, есть такое понятие - кровная месть. Вот так и идет по цепочке, за отца, за сына, за детей....

Боже мой, что я несу? И дураку ясно, что Афганцы ненавидят нас за то, что мы ведет себя как захватчики в их стране. Но нельзя же говорить об этом солдатам.

- Если мы знали об этой их особенности, зачем нужно было начинать убивать этих отцов, сыновей и детей? - фыркает сержант.

- Наверно такие вопросы надо задавать не мне.

Мы опять замолчали. Глинобитные жилые строения кончились и перед нами выплыла зигзагообразная лента дороги. То слева, то справа, стали появляться возвышенности, а далеко впереди замаячили горы.

- Скоро начнется, - тянет сержант.

- Что, начнется? - пугается Коцюбинский.

- Самые опасные приключения.

- Ребята, - обращаюсь я к солдатам, - подъедем к горам, слушайтесь только мою команду или сержанта, не раздумывая делайте то, что вам прикажут.

Все молчат. Невидимый холодок смерти проскользнул по их сердцам.

Дорога петляет в гористой местности. Мы все на стреме. Солдаты напряженно глядят по сторонам, сжимая в руках, снятые с предохранителей автоматы. Мне протянули из люка бронетранспортера наушники и ларингофон и теперь на связи сидит вся колонна. Впереди мелькает разведывательный БТР. Там сидят самые отчаянные ребята -смертники. Обычно, в начале боя, первую гранату получают они.

- Скоро первый пост? - не выдерживает кто то из солдат.

- Через час двадцать.

Ковалева, тоже напряжена, она как зверек, через свои колени, зачарованно смотрит на горы.

- Разве здесь нет поблизости селений? - наконец то заговорила она.

- Есть. Вдоль дороги несколько деревень. В общем здесь не так часто нападают на нас. Основная часть дороги до первого поворота на север в основном контролируется нами. Здесь несколько блок- постов удачно перекрывающие подступы к шоссе. А вот там...

- Смотрите, встречная колонна идет, - кричит один из молодых солдат.

Навстречу шла большая колонна бронетранспортеров и грузовых машин. На БТРах сидят солдаты с автоматами на изготовку. С первого бронетранспортера машут рукой.

- Стой, - кричу я водителю.

Наша колонна останавливается, к машине подъезжает встречный головной БТР и тоже застывает. За ним колонна тоже останавливается.

- Бекетов, никак ты?

- Здорово Бандорян, - восторженно ору я.

С Давидом Бандоряном мы вместе кончали училище. Потом наши дороги разошлись и вот, первая трогательная встреча в Афгане.

- Ты куда?

- На 37.

- Паскудное место. А мы в Кабул, проводили операцию под Гератом, теперь обратно...

- Как дорога?

- От Герата до северного шоссе два раза попадали в переделку. А здесь уже рай.

- Потери есть?

- Один убитый, трое раненых. Больше присматривай за южной стороной шоссе. Они в основном засады делают там, против солнца, плохо видно...

- Как Саша? Дети то есть?

- У меня дочка, Настенька. Пока все хорошо. Я их оставил в Ростове у мамы. А ты все так же холост и воинственен. Сколько здесь времени служишь?

- Три года.

- Вай, вай, вай. А я только восемь месяцев.

- Давид, давай встретимся после войны в Ростове у ваших.

- Пойдет. Как шесть часов вечера после войны. Пока, Юрка. Трогаемся, ребята.