Английский юмор<br />(Рассказы)

— Ну, как? — спросил я, входя в переднюю.

— Он просил меня, чтобы я открыла вам, когда вы придёте, — сказала женщина, оглядывая меня… — Но только он заперся у себя в комнате, сэр, — добавила она таинственно.

— Заперся в комнате?

— Да, ещё вчера утром. И с тех пор никого не пускает к себе, сэр, И только слышно, как он ругается. Если бы вы только знали, как он ругается!

Я взглянул на дверь, на которую она всё время посматривала.

— Здесь? — спросил я.

— Да, сэр.

— А что такое с ним?

Она печально покачала головой.

— Он без конца просит есть, сэр. Давай ему всё. Ну, я и даю что у меня есть. Свинину, пудинг, сосиски, хлеб. И он всё сразу поедает. Он кричит мне, чтобы я всё оставила около двери, а сама уходила. Он столько ест, сэр, что страшно и подумать.

За дверью послышался пискливый голос:

— Это вы, Формалин?

— Да, это я, Пайкрафт, — крикнул я в ответ.

— Скажите ей, чтобы она ушла.

Я попросил женщину уйти.

Затем я услышал знакомое мне хрюканье Пайкрафта и какую-то странную возню по ту сторону двери, словно кто-то нащупывал в темноте дверную ручку.

— Она уже ушла, — сказал я, чтобы успокоить его.

Но дверь долго ещё не открывалась.

Наконец щёлкнул ключ. Я услышал голос Пайкрафта:

— Войдите!

Я повернул ручку и отворил дверь. Естественно, что я ожидал встретиться с Пайкрафтом лицом к лицу.

Но на самом деле его здесь не было!

Никогда в своей жизни не был я так изумлён. В комнате был ужасный беспорядок: тарелки и кастрюли были навалены где попало — на письменном столе, между книгами и т. д.; на полу валялись опрокинутые стулья. Но Пайкрафта нигде не было видно.

— Проходите, старина, и закрывайте дверь, — сказал он, и только тогда я обнаружил его местопребывание.

Я увидел его высоко у себя над головой, в углу около двери, словно его кто приклеил к потолку. Лицо у него было озабоченное и сердитое. Он тяжело дышал и размахивал руками.

— Заприте дверь, — ещё раз сказал он. — Если эта женщина ворвётся сюда…

Я запер дверь, отошёл немного в сторону и изумлённо посмотрел на него.

— Какое-нибудь неловкое движение, вы сорвётесь и свернёте себе шею, Пайкрафт, — сказал я, обращаясь к нему.

— Я был бы только рад, если бы это случилось, — пропищал он.

— В ваши годы, при вашей полноте заниматься такой головокружительной гимнастикой…

— Пожалуйста, замолчите, — с трудом выговорил он, мучительно сморщив лицо.

— Но как вы, чёрт возьми, можете держаться там! — воскликнул я.

— Я вам расскажу, — пропищал он, усиленно жестикулируя.

И вдруг я понял, что он ни на чём не держится, а просто летает под потолком, как может летать наполненный газом игрушечный детский шар. Цепляясь за стену руками, он начал спускаться вниз.

— Это всё ваш рецепт, — проворчал он, тяжело дыша. — Ваша прабаб…

Говоря это, Пайкрафт неосторожно ухватился за огромную картину в раме, и она свалилась на диван, а сам он опять взвился к потолку, и тогда я понял, почему он был весь в мелу. Он опять начал осторожно спускаться вниз, придерживаясь за камин.

Это было в высшей степени необычное зрелище: здоровенный толстяк, держась вверх ногами, пытается изо всех сил спуститься с потолка на пол.

— Это всё ваш рецепт, — повторил он. — Чересчур уж он действует.

— В каком смысле?

— В смысле уменьшения веса, конечно, — почти до нуля.

И тут я понял.

— Чёрт возьми, Пайкрафт! — вскричал я. — Вам нужно было убавить полноту, но вы всегда называли это «убавить вес». Вот и убавили!

Как бы там ни было, но мне всё это показалось чрезвычайно занятным. И даже сам Пайкрафт на минуту показался мне интересным.

— Разрешите помочь вам, — сказал я, беря его за руку, и потянул вниз. Он усиленно размахивал ногами, пытаясь утвердиться на чём-нибудь. Для меня это было всё равно, что держать большой флаг при сильном ветре.

— Вон тот стол, — сказал он, показывая пальцем, — сделан из толстого красного дерева. Он очень тяжёлый. Если бы вам удалось засунуть меня под него…

Мне, конечно, удалось. Пайкрафт покачивался пол столом, как воздушный шар, стремящийся улететь, а я, стоя на ковре у камина, решил расспросить его.

— Скажите мне, — начал я, закуривая сигару, — как это случилось?

— Я принял то средство… — сказал Пайкрафт.

— Каково оно было на вкус?

— О, лучше не спрашивайте! — сплюнул он.

Нужно полагать, что так плевали все, кто пробовал средство моей прабабушки.

— Сперва я проглотил одну каплю…

— Ну, и что же?

— И так как через час я почувствовал себя гораздо легче, то я решил выпить всё.

— Бедный Пайкрафт!

— Я заткнул нос, — продолжал он, — и выпил всё залпом. И в ту же минуту я почувствовал, что становлюсь все легче и легче и затем вдруг оторвался от земли… Что мне теперь делать? — воскликнул он с отчаянием в голосе.

— Я могу только сказать, чего не надо делать, — заявил я ему. — Вам ни в коем случае не надо выходить из дому. Иначе вы, несомненно, вознесётесь к небесам.

— А я думаю, что это скоро пройдёт.

Я покачал головой:

— Вряд ли можно рассчитывать на это.

Не успел я выговорить эти слова, как с ним начался настоящий припадок: он бешено колотил кулаками по полу и ударял ногами по ближайшим креслам и стульям. Он вёл себя так, как и должен вести себя чрезвычайно тучный, своенравный толстяк при тяжёлых жизненных обстоятельствах. Меня и мою прабабушку он поносил самыми непристойными словами.

— Но я ведь не настаивал, чтобы вы принимали это средство, — спокойно сказал я ему.

И совершенно не обращая внимания на его оскорбления, я уселся в кресло и заговорил с ним самым дружеским тоном.

Я указал ему, что он сам накликал на себя эту беду, выпив слишком большую дозу. Он отрицал это, и нам пришлось порядочно поспорить.

Потом он опять начал буйствовать, и я вынужден был замолчать. Что бы я ни говорил, он прерывал меня вопросом: что ему теперь делать?

Я посоветовал ему просто примениться к новым условиям. Я уверял, что для него будет нетрудно научиться ходить по потолку при помощи рук…

— Но я ведь не могу спать, — прервал он меня.

Я, однако, полагал, что это тоже поправимо. Можно будет прибить к потолку лёгкую походную кровать с пружинным матрацем, постель привязать к кровати, а простыни и одеяло пристегнуть к постели. Конечно, пришлось бы посвятить во всё квартирную хозяйку, сказал я ему, и он после некоторых возражений согласился со мной. В комнате необходимо будет поставить библиотечную лестницу, пищу можно будет ставить прямо на верх книжного шкафа. Мы даже додумались до замечательной идеи, позволявшей Пайкрафту спускаться на пол всякий раз, когда ему будет необходимо. Для этого нужно только положить сверху на книжный шкаф «Энциклопедию Британику» (десятое издание). Когда он пожелает опуститься на пол, он просто берёт в руки два тома, и они своей тяжестью тянут его вниз. Кроме того, мы решили прибить по стенкам, на известном расстоянии от пола, железные поручни, за которые он мог бы держаться, когда ему нужно будет двигаться по комнате.

В конце концов я страшно заинтересовался всем этим делом. Я позвал в комнату квартирную хозяйку и посвятил её во всё, и я сам укрепил на потолке кровать, поставив её вверх ножками. Мне пришлось провозиться с этим целых двое суток. Стоя на лестнице с отвёрткой в руках, я усердно устраивал разные остроумные приспособления: провёл звонок к потолку, укрепил люстру лампами вверх и т. д. Всё это было в высшей степени интересно, и мне приятно было сознавать, что отныне Пайкрафт будет ползать по потолку подобно огромной жирной мухе и никогда, никогда не придёт в клуб!

Но моя чрезмерная изобретательность оказалась роковой, Я сидел у камина и попивал виски, а Пайкрафт прибивал турецкий ковёр к потолку, как вдруг в голове у меня мелькнула новая идея.