Цыгане к замку пришли всемером.
Как странно они запели!
Так песня жгла, так нежна была,
Что встала графиня с постели.
Она к цыганам сошла во двор
Под бубна глухие удары.
Цыгане прельстились ее красотой
И сотворили чары.
Ей дали цыгане съесть имбиря,
Ореха мускатного дали,
Взамен семь перстней графиня дала,
Каких они ввек не видали.
Вернулся граф к любимой жене
Верхом и в доспехе бранном,
Но верный слуга ему сказал:
«Графиня ушла с цыганом».
«Седлайте живей гнедого коня,
Гнедой вороного обскачет.
Еще до заката узнаю я,
Где леди бездомная плачет».
«Поедем домой, любовь моя,
Вдвоем по горному склону.
Я на мече моем клянусь,
Что пальцем тебя не трону».
«Мы вместе ездили через поток,
И в замке была я хозяйкой,
А нынче поток перейду я вброд
С цыганской бродячей шайкой.
Мы в мягкой постели спали вдвоем,
Верны супружеской чести,
А нынче я в углу на золе
Засну с цыганами вместе.
По замку в сапожках ходила я
Из тонкой кожи испанской;
По вереску в грубых башмаках
Пойду я с ватагой цыганской.
Но любит меня мой Джонни-цыган,
И я люблю его тоже,
И мне один его поцелуй
Всех замков в мире дороже».
Проснись, лорд Дуглас, вставай скорей,
Доспехи надеть спеши.
Пусть люди не скажут, что наша дочь
Венчалась в ночной тиши,
Проснитесь скорее, мои сыновья,
Спешите доспехи надеть,
И в оба глядите за младшей сестрой,
За старшей поздно глядеть».
Она скакала на белом коне,
На сером в яблоках — он,
И рог висел у него на боку,
И быстро темнел небосклон.
Лорд Вильям на миг обернулся в седле,
Повел глазами вокруг
И видит — семь братьев на резвых конях
Вдогонку спешат через луг.
«О леди Маргарет, наземь сойдем,
Коней подержи в поводу,
А я обнажу мой острый меч
И братьев твоих подожду».
Она не давала воли слезам,
Но видела, стоя вдали,
Как семь ее братьев и старый отец
Один за другим полегли.
«Лорд Вильям, сдержи хоть один удар
Ради отцовских седин.
Я много друзей могла бы найти,
Отец у меня один».
Она достала белый платок
Голландского полотна
И осушила раны отца,
Что были краснее вина.
«О леди, теперь навсегда выбирай,
Остаться иль сесть на коня».
«Я еду, лорд Вильям, я еду с тобой,
Нет больше родных у меня».
Она скакала на белом коне,
На сером в яблоках — он,
И рог висел у него на боку,
И грозно темнел небосклон.
Все медленней ехал он вперед,
А в небе луна взошла.
Он леди Маргарет возле реки
Помог сойти с седла.
Они наклонились к прозрачной воде,
Они отразились в волнах.
Но волны реки окрасила кровь,
И в леди вселился страх.
«Ты ранен, лорд Вильям, — сказала она, —
Ты ранен, и быть беде».
«Не бойся, леди, то алый плащ
Отразился в светлой воде».
Они подвигались вперед, вперед
При бледном свете луны,
Покуда не сошли с коней
У замковой стены.
«Вставай, вставай, о леди-мать,
Вставай и двери открой!
Мою подругу, мою любовь
Я нынче привез домой.
Пошире нам стели постель,
Стели повыше нам,
И утром долго меня не буди,
Пока не проснусь я сам».
Он в замке встретил последнюю ночь,
Она — последний восход.
Пусть всем возлюбленным на земле
Больше, чем им, повезет.
Она лежит в сырой земле
Рядом с любимым своим.
Алая роза растет над ней,
Алый шиповник — над ним.
Шиповник и роза цветут весной,
Сплетаются над могилой
И говорят, что верный друг
Навеки верен милой.
Где ты ездил так долго, лорд Рэндэл, мой сын?
Где ты ездил так долго, мой паладин?»
«Я охотился, мать; постели мне постель,
Я устал на охоте и крепко усну».
«Где ты нынче обедал, лорд Рэндэл, мой сын?
Где ты нынче обедал, мой паладин?»
«У любимой моей; постели мне постель,
Я устал на охоте и крепко усну».
«Что ты ел за обедом, лорд Рэндэл, мой сын?
Что ты ел за обедом, мой паладин?»
«Ел вареных угрей; постели мне постель,
Я устал на охоте и крепко усну».
«А давал ли собакам, лорд Рэндэл, мой сын?
А давал ли собакам, мой паладин?»
«Да; подохли они; постели мне постель,
Я устал на охоте и крепко усну».
«Я боюсь, ты отравлен, лорд Рэндэл, мой сын.
Я боюсь, ты отравлен, мой паладин».
«Да, отравлен я, мать; постели мне постель,
Я устал на охоте и крепко усну».