Гулящая

иной.

- Вы почему не платите подушное? - закричал тот.

- Помилуйте, Алексеич! Разве вы не знаете, какая осень была? Заработка никакого!

- А на водку есть? - гаркнул старшина.

- Из шинка не вылезают,- прибавил тихо Грицько.

- В холодную их! - решил старшина.

Десятские повели всех в холодную. Сердце у Приськи забилось, заныло. "Ведь ни за что, ни про что! - сверлила голову мысль.- Чем они виноваты, что не было заработка? Господи! до каких же пор они драть будут? и с чего драть-то? и какой толк, что мужики посидят в холодной?" Ей не верилось, когда Пилип рассказывал, как его чуть было не посадили в холодную, да он упросил отпустить. Теперь она видела все собственными глазами, сама слышала. Значит, и Луценко сидит за то же. Она слышала, как Грицько грозился посадить его. Значит, Луценчиха жаловалась, да ничего у нее не вышло, только люди над нею насмеялись... Они и над этими смеются; до нее доносится их неистовый хохот. Нет у них ни жалости, ни сердца! Сущие собаки, прости господи!

Задумавшись, она не слыхала, как старшина допытывался у Грицька:

- Ты зачем у этой тетки два рубля удержал?

- У какой? - будто не видя ее, спросил в свою очередь Грицько.

- Эй, тетка! как тебя? Вон о тебе речь идет,- толкнул Приську кто-то из мужиков.

Приська встала и подошла к старшине.

- У этой вот? - спросил Грицько.

- У этой.

Грицько ухмыльнулся.

- Вы же знаете, что мне дали пятирублевую бумажку: сдачи не было. Два рубля у меня остались; я ей отдам.

- Так вот, тетка, у него твои деньги,- сказал старшина и пошел в правление.

Грицько двинулся за ним; Приська дернула его за рукав.

- Когда же ты, Грицько, отдашь? - тихо спросила она.

- Тьфу! Пристала, как собака! - огрызнулся Грицько.- Когда будут. Я про них забыл и отдал с подушным.

- Как же так, Грицько? С меня следовало три рубля, а ты пять отдал?

- Знаю, что следовало три. Я три и посчитал, а отдал пять.

- Кто же мне их отдаст?

- Кто отдаст? Дело известное, свои придется отдавать.

- Так отдай сейчас, Грицько, а то мне деньги нужны.

- Отдай сейчас! Где же я тебе сейчас возьму? При мне денег нету. Приходи домой, я и отдам.

- Когда же прийти?

- Да на праздник или после праздника.

У Приськи в глазах помутилось.

- Как после праздника? Мне деньги нужны до праздника.

- Что с тобой говорить! Где же я тебе сейчас возьму? - воскликнул Грицько и, махнув рукой, скрылся в правлении.

- У него выдерешь, коли лишнее взял! Он тебе отдаст! - слышались возгласы в толпе.- Вон у меня полтинник зажилил...- А у меня рубль, да я еще за это в холодной посидел...- О, на эти дела он мастер! Еще при панщине научился драть с живого и с мертвого!..

Приська вернулась домой грустная, невеселая. Еще и нет ничего, а Грицько уже начинает дурить. Сегодня при всем народе обозвал ее собакой: "как собака!" - говорит. Подумать только!.. За что? За то, что своего стала требовать? Сказано - кровопийца. Обида так глубоко запала ей в душу,