Гулящая

мне судиться с вами? И, понурившись, она вышла из хаты.

- Так я и знал, что придет чертова кукла! - бросил вслед ей Грицько.

- Походит-походит, да и перестанет,- ответила Хивря. - Лучше мне платок купить к празднику.

Вся во власти тяжелых дум, подавленная неудачами, кровно обиженная попреками, Приська скорым шагом шла домой; сердце у нее болело, слезы катились из глаз. Что теперь делать? идти жаловаться старшине?- Она уже жаловалась ему, а какой толк из этого вышел?.. Все они друг дружки держатся, как черт болота; все одним миром мазаны...

Мрачная, унылая, пришла она домой. Христя встретила ее веселенькая.

- Куда это вы, мамочка, ходили, отчего так замешкались? Жду, жду - не дождусь вас!

Приська, не отвечая дочери, опустилась, тяжело дыша, на нары.

- А вы и не видите, что я в новых сапожках? - щебечет Христя.Поглядите, как раз впору, будто на заказ сделаны... Других таких во всем селе не найдешь: из юфти, не из конятины. Да поглядите же!

Приська поглядела; от досады у нее кольнуло в сердце.

- Уже успела напялить! Уже шататься в них собралась? Хватит, сними да положи на место... Пока новые, больше дадут за них.

- Как? Разве вы хотите продать их? - обеспокоилась Христя.

Приська молчала.

- Ведь отец мне их купил... Старые совсем уже растоптались, расползлись... скоро дыры будут,- снимая сапожки, бормотала Христя.

Как радовалось еще совсем недавно ее сердце, когда она примерила их и они так ловко охватили ногу: хоть маленькие, а не жали нигде!.. "Пусть теперь Горпина спрячется со своими, хоть у нее и на заказ сделаны",- думала она, представляя себе, как все удивятся, когда она на праздник наденет их, как все будут завидовать ей!.. А вот мать пришла и, когда она показалась ей в них, тут же велела снять,- продавать думает... Жало огорчения вонзилось в сердце Христи, веселые мысли омрачились, досада и слезы затуманили их.

- С какой стати продавать? Это мои... Ну, старые продавайте. Зачем же было покупать, неужто для продажи? - твердит Христя.

- Молчи! - крикнула Приська.- Хоть ты не досаждай мне, а то и так уже мне досадили.

Христя, чуть не плача, сняла сапоги, поставила их в печурку и с досады села за работу. Приська, отдохнув и раздевшись, тоже села за прялку. Сидит Приська на пряслице, нить за нитью тянет, высучивает; Христя сорочку расшивает... Слышно, как у одной веретено жужжит, а у другой шуршит шитье. Приська над гребнем покачивается, Христя над сорочкой склонилась. Не от радостных мыслей покачивается одна, не от легких склонилась другая... В хате тоскливо, тихо, глухо... И некому нарушить эту тишину, некому развеять гнетущую тоску... Но чу, скрипнули двери в сенях. Ни Приська, ни Христя не подняли головы, не оглянулись. Кто к ним придет и зачем?

- Здравствуйте! - раздался с порога молодой женский голос.

- Тетка Одарка! Здравствуйте! - ответила первая Христя.

- Здравствуй, Одарка!- глухо поздоровалась и Приська.

- А я вхожу в сени, слышу - тихо; думаю, нет никого да