Полное собрание сочинений. Том 83

Прощай, душенька, не перерабатывай, не напрягай нервы и поскорѣе пріѣзжай къ намъ такая же здоровая и добрая, какая ты поѣхала. Мясо тебя испортитъ.

Цѣлую тебя и всѣхъ Кузминскихъ.

Андрюша читаетъ много и твои письма.

Миша уже пошелъ въ ванну, и я предложилъ Андрюшѣ написать тебѣ, и вотъ!¹⁵ Я, должно быть, не въ духѣ, что такъ мрачно смотрю на сыновей старшихъ, и потому ты мои слова принимай съ ограниченіями.

На конверте: Петербургъ. Невской 75, кв. 12. Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Отрывок из письма впервые опубликован в «Литературном наследстве», 19—21, стр. 706. Полностью опубликуется впервые. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Москва, 26 ноября. 1885; С.-Петербург. 27 ноября, 1885» и пометы A. Л. Толстого «25 ноября» к его обращению к С. А. Толстой, вписанному в то же письмо.

¹ Письмо не сохранилось.

² T. Л. Толстая занималась в Школе живописи, ваяния и зодчества на Мясницкой улице в Москве.

³ Семья инспектора Московского училища живописи, ваяния и зодчества Николая Алексеевича Философова (1839—1895), был женат на Софии Алексеевне (1847—1901) Писаревой. Имели четырех детей: Софью (1869— 1934), будущая жена И. Л. Толстого; Наталью (1872—1926), по мужу Ден; Александру (1878—1897) и сына Владимира (р. 1874 г.). Н. Н. Ден оставила свои воспоминания, в которых описывает знакомство Толстых, с Философовыми по школе живописи и ваяния (не напечатаны).

⁴ Михаил и Дмитрий Адамовичи Олсуфьевы.

⁵ Михаил Владимирович Всеволожский (1860—1909), сын Владимира Александровича Всеволожского и Елены Михайловны, рожд. Обольяниновой, двоюродный брат Михаила и Дмитрия Адамовичей Олсуфьевых, впоследствии губернский предводитель дворянства в Твери.

⁶ Николай Андреевич Кислинский (1864—1900), сын председателя Тульской губернской земской управы Андрея Николаевича Кислинского (1831—1888). С. А. Толстая писала о нем 28 октября 1884 г.: «неизбежный по воскресеньям Кислинский».

⁷ Имеется в виду семья судебного деятеля М. Н. Лопатина (1823—1900), состоявшая из сыновей: Льва (1855—1920), профессор философии Московского университета), Александра, Николая — певца, Владимира (выступал в «Плодах просвещения», впоследствии артист Московского Художественного театра, и дочери Екатерины (писательница, автор романа «В чужом гнезде» под псевдонимом Ельцовой). Вечера в доме Лопатиных в их особняке в Гагаринском переулке описаны Н. В. Давыдовым. См. «Голос минувшего» 1917, № 2, стр. 251.

⁸ С Елизаветой Федоровной и Ольгой Федоровной Беклемишевыми Т. Л. Толстая брала уроки рисования и каталась на коньках.

⁹ Проходили корректуры «Четвертой русской книги для чтения» Толстого.

¹⁰ Толстой противопоставлял «свои» корректуры вновь написанных им произведений изданию прежних сочинений, которыми заведывала С. А. Толстая. В декабре Толстой печатал отдельные главы «Так что же нам делать?» в «Русском богатстве» («Деревня и город» — «Русское богатство», 1885, № 12, стр. 145-—167).

¹¹ С. А. Толстая отрицательно относилась к статье «Так что же нам делать?». Она писала: «Неприятности возникли между мной и Львом Николаевичем вследствие того, что в статье своей «Так что же нам делать»? были вначале нападки на семью и старших детей. Я огорчилась, вступилась за детей и требовала изъятия из статьи этих нападок» (п. С. А.). Не могла быть симпатичной С. А. Толстой статья «Так что же нам делать»? также потому, что статья эта направлена была против буржуазных устоев жизни, соответствовавших укладу жизни семьи Толстых.

¹² С. А. Толстая писала 23 ноября: «Мудрено и мне, твоей жене, хлопочущей о пропуске сочинений, хлопотать о человеке, принявшем это учение. Когда я думаю, что я скажу министру или тому, кого я буду просить, то единственное, что я придумываю, это что я прошу, потому что меня просили, и что мне больно, что убеждения этого молодого человека, вероятно истекающего [так в подлиннике] из проповедуемого тобой учения Христа, послужили не к добру, т. е. не к той цели, которую ты имел, а к погибели юноши, и потому я прошу смягчить его участь. Это единственное, что я придумала, а там видно будет» (ПСТ, стр. 340).

¹³ Аделаида Дмитриевна Иванова, сестра Л. Д. Урусова.

¹⁴ В АТБ сохранилось письмо в траурной рамке С. Л. Урусова из Парижа от 2 декабря (20 ноября) 1885 г.; в нем он по просьбе Толстого описывает последние дни жизни отца — Л. Д. Урусова.

¹⁵ Написано Толстым поперек письма А. Л. Толстого, который писал: «Милая мама, скажи Мише [Кузминскому], что Голубой околел. Что Миша мне не пишет? Мы ездили на коньки, на коньках были Толстые, Гурьян Иваночь и Оболенские и Алеша. Прощай, милая Мама, целую тебя и всех».

* 346.

1885. Декабря 15—18. Москва.

За послѣднія 7, 8 лѣтъ всѣ наши¹ разговоры съ тобой кончались послѣ многихъ мучительныхъ терзаній — однимъ, съ моей стороны по крайней мѣрѣ: я говорилъ: согласія и любовной жизни между нами быть не можетъ до тѣхъ поръ, пока — я говорилъ — ты не² придешь къ тому, къ чему я пришелъ или по любви ко мнѣ или по чутью, к[оторое] дано всѣмъ, или по убѣжденію <не довѣривши мнѣ> и не пойдешь со мной вмѣстѣ. Я говорилъ: пока ты не придешь ко мнѣ, а не говорилъ: пока я не приду къ тебѣ, п[отому] ч[то] это невозможно для меня. Невозможно потому, что то, чѣмъ живешь ты, это то самое, изъ чего я только что спасся, какъ отъ страшнаго ужаса, едва не приведшаго меня къ самоубійству. — Я не могу вернуться къ тому, въ чемъ я жилъ, въ чемъ нашелъ погибель и что призналъ величайшимъ зломъ и несчастіемъ. А ты можешь попытаться придти къ тому, чего ты еще не знаешь, и что въ общихъ чертахъ — именно жизнь не для своихъ удовольствий (не о твоей жизни говорю, а о жизни дѣтей), не для своего самолюбія, а для Бога или для другихъ — всегда всѣми считалось лучшимъ и что такъ и отзывается и въ твоей совѣсти. Всѣ наши споры за послѣдніе года всегда кончались однимъ этимъ. Вѣдь стоитъ подумать, отчего это такъ. И если ты подумаешь искренно и главное спокойно, то тебѣ будетъ ясно, отчего это такъ. — Ты издаешь съ такимъ стараніемъ мои сочиненія, ты такъ хлопотала въ П-б-гѣ и горячо защищала запрещенныя статьи. Да чтожъ тамъ написано въ этихъ статьяхъ? Въ первой изъ нихъ, въ Исповѣди, написанной въ 79 году, но выражающей чувства и мысли, въ к[оторыхъ] я жилъ года два тому назадъ — слѣдовательно, безъ малаго 10 лѣтъ тому назадъ. Вотъ что я писалъ. Писалъ не для публики, а то, что я выстрадалъ, то, къ чему я пришелъ не для разговора и красивыхъ словъ, а пришелъ, какъ ты знаешь, <если ты не будешь въ раздр[аженіи]> я приходилъ ко всему, къ чему я приходилъ искренно и <серьезно> съ тѣмъ, чтобы дѣлать то, что я говорилъ. Вотъ что я писалъ: 56, 57, 58, 59 стр. отчеркнуты...........³

Вѣдь ты знаешь, что все это я не писалъ для красоты слога, а что это было то, къ чему я пришелъ, спасаясь отъ отчаянія. (Ради Бога не говори, что это сумашествіе, что тебѣ нельзя поспѣвать за всякими фантазіями и т. п. Я прошу тебя не говорить этаго, чтобы не развлекаться отъ предмета. Предметъ этотъ теперь я, о тебѣ я буду говорить послѣ, и я хочу тебѣ представить себя въ томъ настоящемъ⁴ состояніи, въ какомъ я нахожусь, живу и умру, прилагая всѣ свои силы къ тому, что[бы] сказать одну правду передъ Богомъ.) Такъ вотъ лѣтъ безъ малаго 10 съ того же времени, какъ ссоры <не изъ за мелочей, а> между нами всѣ стали кончаться тѣмъ, что я говорилъ, что мы не сойдемся, пока не придемъ къ одному взгляду на жизнь, съ того времени⁵ моя жизнь пошла не въ однихъ мысляхъ⁶ (въ душѣ я всегда тянулъ къ тому же) совсѣмъ въ другую сторону, чѣмъ она шла прежде и шла такъ и все идетъ дальше и дальше по тому же направленію и въ мысляхъ, к[оторыя] я для себя болѣе и болѣе уясняю и выражаю, какъ умѣю ясно и точно и въ дѣлахъ жизни, к[оторыя] все ближе и ближе⁷ выражаютъ то, во что я вѣрю. Здѣсь, чтобы говорить о себѣ, я долженъ сказать о твоемъ отношеніи къ моей измѣнившейся вѣрѣ и жизни. Я буду говорить о тебѣ не для того, чтобы обвинять — я и не обвиняю, я понимаю, мнѣ кажется <всѣ> твои мотивы и не вижу въ нихъ дурнаго, но я долженъ сказать то, что было, для того, чтобы было понятно то, что вышло; и потому, душа моя, выслушай ради всего святаго спокойно, что я буду говорить. Я не обвиняю и не могу, не за что, и не хочу, хочу напротивъ твоего соединенія со мной и любви и потому не могу желать дѣлать тебѣ больно, но, чтобы объяснить свое положеніе, долженъ сказать о тѣхъ несчастныхъ недоразумѣніяхъ, кот[орыя] привели насъ къ теперешнему разъединенію въ соединеніи, къ этому мучительному для насъ обоихъ состоянію.