Гулящая

ной, дамой высокой и тощей, как вобла, секретаря из суда - лысенького и низенького старичка с его "бочкой", как в шутку называл он свою жену дородную и толстую барыню, большую приятельницу жены городского головы; приглашал он и самого голову и Селезнева, но голову задержали дела, а Селезнев поехал по деревням осматривать мосты.

В назначенный воскресный день собрались вечером приглашенные, уселись и в ожидании батюшки завели обычный разговор - кто что слышал, да кто что видел. Но вот и батюшка пришел, да не один, а с матушкой.

- А эту чего нелегкая принесла? - спросила секретарша из полиции, кивнув головой.

- Скажите на милость,- подхватила секретарша из суда.

- Чего ей тут надо? Шла бы лучше в маскарад таскать за собой хвост ухажеров! - ввернула головиха. Она уже кое-что слышала про молодую попадью, знала, что та вытворяет.

Попадья вошла в гостиную разряженная, надушенная. Шелестел подол ее красивого шелкового платья, цветной пояс, словно радуга, обвил тонкий и стройный стан. Белая точеная шея казалась еще белее от черного шелка, который так плотно облегал ее круглые плечи и высокую грудь; золотой крестик на золотой цепочке сверкал на шее, как звезда; в небольших сережках играли драгоценные камни, на розовых пальчиках, как жар, горели самоцветные перстни, личико у нее молодое, розовое; волосы черные, кудрявые; голубые глазки из-под черных бровей, как цветочки, сияют, улыбаются.

- Расфуфырилась, а есть, говорят, нечего,- сказала на ухо Рубчиха секретарше из суда.

- Ведь вот подите ж! - ответила та.

Головиха только плюнула и стала пить с блюдечка чай. Попадья, войдя в гостиную, приветливо всем поклонилась. Пистина Ивановна направилась навстречу незнакомой гостье. Стали знакомиться. Попадья, как кошечка, перебегала от гостя к гостю, хватала за руки, крепко пожимала, трясла; с дамами целовалась. Личико ее пылало, глаза блестели. Она так рада новым знакомым. Так давно ждала этого часа. И защебетала, как птичка на утренней заре. Болтая с хозяйкой, она успевала перекинуться словом и с гостями; услышав, о чем говорят в другой комнате мужчины, и с ними перекликалась своим звонким голосом. Выразив желание взглянуть на новорожденную, она бросилась в детскую, расцеловала красное личико Маринки, вытерла губы белым надушенным платочком и, как бабочка, снова впорхнула в гостиную.

- А кто же кум? - спросила она.

Пистина Ивановна подвела кума, познакомила.

- Я вас где-то видела,- сказала попадья, стрельнув на него глазами.

- Может быть, на улице,- с поклоном ответил тот.

- Нет. Вы не из губернского города?

- Приходилось и там бывать.

- То-то.- И она затараторила про губернский город.- Ах, как там хорошо, ах, как там весело! Сады, клубы, маскарады.

Григорий Петрович обрадовался новой знакомой. Они оказались оба из одного города, и у них сразу нашлось что вспомнить, о чем поговорить. Между ними завязался веселый дружеский разговор.

- Потаскушка! - тихо сказала Кнышиха.

- Да еще губернская,- прибавила