Книга о Боге

В таких случаях я предпочитал не вмешиваться, просто давал деньги, но не принимал участия в обсуждениях, предоставляя дочерям полную свободу. В конце концов со строительной фирмой был подписан контракт о проведении ремонтных работ с условием, что все будет закончено до моего возвращения.

К тому времени я наконец закончил изучать литературу по темам, предложенным мне Богом-Родителем, и приступил к написанию новой книги, которая должна была соответствовать третьему, последнему сочинению Иоанна Богослова. Как раз закончился сезон дождей, и стало жарко, обычно я спасался от токийской жары на даче, но в этом году из-за дочки с зятем не успел вовремя уехать. К тому же наконец вышла моя книга «Милосердие Бога», рукопись которой я сдал в издательство в конце прошлого года, в связи с этим у меня возникли всякие хлопоты: надо было разослать книгу разным людям и прочее, поэтому мне пришлось задержаться в Токио.

Да и уехать один я не мог, меня всегда сопровождала дочь, которая брала на себя готовку еды и все остальные домашние заботы. Консерватория, где она преподавала, ежегодно в конце июля организовывала недельные летние курсы, поэтому обычно ей приходилось просить кого-нибудь пожить в это время со мной на даче. В этом году курсы кончались двадцать девятого июля, и она предложила, раз уж мы все равно задержались, вместе выехать в Каруидзаву тридцать первого. Я согласился, что так будет лучше всего.

Уверенности в успехе «Милосердия Бога» у меня не было. Я готовился к худшему и заранее оправдывал себя тем, что книга создана по воле Бога, а я, по существу, только записывал то, что Он мне диктовал. Однако госпожа Родительница нарочно пришла меня поздравить, она очень радовалась, и особенно тому, что книга вышла именно двадцать первого числа, в столь памятный для нее день, по ее словам, Бог-Родитель был тоже доволен, поэтому я просто не знал, куда деться от смущения.

Ориентируясь на общепринятое мнение, что на чистую литературу нет спроса, я был готов к тому, что издательство выпустит книгу малым тиражом, но первое издание вышло даже большим тиражом, чем моя предыдущая книга — «Улыбка Бога». Скоро меня известили, что первое издание было мгновенно раскуплено и издательство готово приступить к выпуску второго, причем одновременно предполагалось начать печатать дополнительный тираж «Улыбки Бога». Так что я был рад за издательство и редакторов, которые работали над книгой.

Я получил много писем: читатели, которым я вполне доверял, спешили поделиться со мной своими впечатлениями. Кроме того, на страницах ведущих газет, обычно скупых на похвалу, появились хвалебные отзывы. Мне постоянно звонили незнакомые мне люди. И все хотели знать:

— Этот юноша Ито, о котором вы пишете, вымышленное лицо?

— Нет, это реально существующий человек, — отвечал я.

— Вот здорово, тогда дайте нам его адрес.

Таких читателей оказалось порядочно, и в связи с этим у меня возникло опасение, которое должно было бы возникнуть значительно раньше. Мне следовало заранее подумать о том, что всем моим читателям необходима определенная духовная подготовка — ведь им предстояло не просто встретиться с неким человеком по имени Ито, а слушать речи госпожи Родительницы. Одновременно я понял, что допустил некоторые просчеты в своем собственном отношении к Ито: я обращался с ним как с человеком, исполняющим чрезвычайно трудную роль, ведь в моем сознании обычный двадцатитрехлетний юноша и посланец госпожи Родительницы и Бога-Родителя представляли собой единое целое.

Госпожа Родительница часто просила меня:

— Ясиро (юноша Ито) еще совсем дитя, ему не хватает подготовки, на многолюдных сборищах он может растеряться, поэтому я хочу, чтобы ты стал его опекуном, наставлял его и бранил, если надо.

Так вот когда она сказала мне это в четвертый раз, юноша Ито вдруг засобирался уходить, сказал, что ему пора на работу, потом озабоченно добавил:

— Сэнсэй, поговорите со мной как опекун.

Откровенно говоря, я ничего о нем не знал кроме того, что рассказал профессор Кодайра, когда впервые привел его ко мне. Этот юноша не слишком был мне интересен, поэтому я ни о чем его не расспрашивал. Я знал его адрес и номер телефона, поскольку они были указаны в его визитной карточке, но никогда не навещал его и плохо представлял себе, как он живет. По случайно им оброненным словам я знал, что в последнее время госпожа Родительница освободила его от дневной физической работы, что это время он тратит теперь на духовные упражнения, а по вечерам по-прежнему трудится, приходит домой всегда около двенадцати, после чего еще два-три часа занимается, поэтому на сон ему остается всего три-четыре часа, но благодаря заботам Бога он вполне бодр и на здоровье не жалуется.

Поэтому, когда он попросил меня поговорить с ним, я растерялся и начал говорить о том, сколь важной представляется мне его будущая миссия. Стал приводить примеры из прошлого, сказал, что ему с рождения выпала такая же судьба, как Иисусу Христу, который посвятил свою жизнь Богу и человечеству, и что он должен всегда помнить об этом и готовить себя к тому, чтобы выполнить свое важное предназначение, что его долг учиться, что он должен гордиться своей судьбой, ибо за сотни лет только один человек удостаивается чести стать избранником Божьим и Бог снисходит на него ради Спасения Человечества, что он должен жить, свято выполняя свой долг… Ничего другого сказать я ему не мог.

Когда госпожа Родительница обратилась ко мне с просьбой стать юноше Ито опекуном, почаще бранить его и поддерживать своими наставлениями, она особенно подчеркивала, что мои усилия должны быть направлены на совершенствование именно человеческих качеств юноши. Тогда я впервые и услышал от нее слова «постарайся помочь ему стать прекрасным человеком», но не придал им особого значения. Однако, вспомнив об этом теперь, понял, что госпожа Родительница проводила четкую грань между ясиро и молодым человеком двадцати трех лет, а поскольку обучением Ито как ясиро постоянно занимались она сама и Бог-Родитель, то от меня, скорее всего, требовалось, чтобы я, с высоты своего девяностолетнего опыта, способствовал формированию его человеческих качеств…

Осознав это, я понял, как глупо с моей стороны было не видеть человека в этом юноше, но ведь я не знал о нем ровным счетом ничего, и, хотя много раз встречался с ним в моем доме, он оставался для меня просто серьезным юношей, который выглядел чуть старше своего возраста, абсолютно ничего я не знал ни о его семье, ни о том, какое он получил воспитание. И я терялся, не понимая, каким образом я мог бы побольше узнать о нем как о человеке.

Помимо этого я впервые почувствовал большую ответственность и перед читателями, которые звонили мне и говорили: раз юноша Ито не вымышленный персонаж, нельзя ли получить его адрес? То ли они испытывали какие-то жизненные затруднения и хотели послушать речи госпожи Родительницы, то ли ждали, исполнится ли Божественное откровение, о котором идет речь в моей книге? И в том и в другом случае мне не хотелось обманывать их ожидания.

Это ужасно. Если бы я, как Иоанн, был одержим своей верой, я бы не волновался, но ведь я писатель. А потому не мог не ощущать огромной ответственности перед своими читателями.

Одновременно на мне лежала ответственность за юношу Ито. Ведь я был его опекуном и госпожа Родительница лично просила меня за него. Я обязан был воспитать его достойным человеком, таким, каким хотел его видеть Бог-Родитель, и сделать все, чтобы он мог оказывать максимально активную помощь в деле Спасения Мира.

Так ничего для себя и не решив, я уехал на дачу в Каруидзаву.

Накануне, 30 июля, утро выдалось очень бурным, метеорологическая служба объявила о резком ухудшении погоды, предупредив, что следует соблюдать особую осторожность в восточной части района Токай и в районе Канто: к северу двигался сильный тайфун № 9, предполагалось, что к полуночи он достигнет этих районов и там разразится страшный ураган с ливнем, скорость ветра будет достигать 40 метров в секунду.