Так ли плохи сегодняшние времена?
![Так ли плохи сегодняшние времена?](/uploads/posts/books/99016/99016.jpg)
Так ли плохи сегодняшние времена? читать книгу онлайн
Генри Филдинг (1707–1754) — английский писатель, автор знаменитого плутовского романа «История Тома Джонса, найденыша». Настоящий сборник представляет творчество Филдинга во всем его многообразии: читатель познакомится с его драматургией, памфлетами, политическими сатирами. Большая часть вошедших в сборник произведений ранее не издавалась.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту pbn.book@yandex.ru для удаления материала
Автор. Не надо, всякий узнает об этой легенде столько же, сколько знаю я, заглянув в конец словаря Литтлтона [44], я сам оттуда взял эту историю. И потом, сударь, это предание широко известно. Кто не слышал о том, что Орфей сошел в царство теней за умершей женой и так очаровал Прозерпину своим пением, что та позволила ему забрать ее обратно — при условии, что по пути он не оглянется на нее, а он не удержался и потерял ее навсегда? Дорогой, это знает любой школьник.
Критик. Но хоть просветить тех Щеголей [45], которые вообще не ходили в школу.
Автор. А пусть они узнают от тех, которые ходили. Вы, главное, защитите меня от критиков, а Щеголей я не боюсь.
Критик. Да ведь добрая половина Щеголей и есть критики, сударь.
Автор. Ей-богу, я бы скорее заподозрил, что каждый второй голландец — учитель танцев [46]. Знай я про это заранее, я бы немного пощадил Щеголей. Наверное, придется снять первую сцену.
Критик. А что так?
Автор. Да в этой сцене действуют духи двух Щеголей. А если Щеголь, как мы понимаем, по сути пустышка, то какая же от этого тень?
Критик. Ха-ха! Смешно.
Автор. Я тоже так думаю. Я думаю, у нас получится рассмешить нашим фарсом, а фарс и должен быть смешным — от начала до конца: ведь если эти Щеголи считают себя критиками, то критики фарсов пусть считаются Щеголями. Однако идемте, наверное, дьявол и духи уже готовы, так что, мистер Четвуд, звоните вовсю. Сударь, если вы соблаговолите высидеть со мной рядом все представление, я буду рад услышать ваше мнение о моей пьесе.
Оба усаживаются; играется увертюра.
Критик. Простите, сударь, кто эти двое джентльменов, что рвутся на сцену? Не те ли духи, о ком вы говорили?
Автор. Да, сударь, они самые. Мистер Спиндл, придворный, и капитан Уизл, из военных, и каждый представительствует от своей касты. Также примите к сведению, что один умер некоторое время назад, а другой только что преставился. Но тише, они выходят.
Входят <b>капитан Уизл</b> и <b>мистер Спиндл</b>.
Капитан Уизл. Ваш покорный слуга, мистер Спиндл. Добро пожаловать, сударь, на этот берег Стикса. От всего сердца рад видеть вас почившим.
Мистер Спиндл. Благодарствую, капитан Уизл. Надеюсь, вы в добром здравии?
Капитан Уизл. Насколько может быть покойник, мой милый.
Мистер Спиндл. Клянусь честью, лучшего не пожелаешь никому из живущих, во всяком случае, никому из живых Щеголей. Покойники, я слышал, не болеют, мы же, Щеголи, пока живы, не вылезаем из болезней; но, спасибо легкой лихорадке и знаменитому врачу, я стряхнул никчемную плоть и теперь намерен погулять на славу: ударюсь в пьянство и разврат, пущусь во все тяжкие, как бывало на том свете.
Капитан Уизл. То есть вы считаете этот свет точно таким, как тот, что покинули?
Мистер Спиндл. А как же, ведь тут есть шлюхи?
Капитан Уизл. В изобилии.
Мистер Спиндл. Ей-богу? А кто-нибудь нашего круга, светские дамы, есть?
Капитан Уизл. Да почитай, каждая вторая.
Мистер Спиндл. Прелесть моя, и как же вы проводите жизнь, то есть смерть, в таком окружении?
Капитан Уизл. Так же, приятель, как проводил ее при жизни, — карты, кости, музыка, кабаки, девки, маскарады.
Мистер Спиндл. Маскарады! Маскарады у вас тоже есть?
Капитан Уизл. «Тоже»! Отсюда они и пошли.
Мистер Спиндл. Замечательное место — этот ад!
Капитан Уизл. Единственное место, сударь, где пристало быть приличному человеку.
Мистер Спиндл. Как же нам его оболгали на том свете!
Капитан Уизл. Брось, тот ад не нашей веры; мы с тобой, дружище, и еще многие люди нашего круга всегда были язычниками.
Мистер Спиндл. Ну а сам старик, дьявол, что он собою представляет?
Капитан Уизл. Он-то? Милейший господин, настоящий джентльмен; да вы, дорогой мой, тысячу раз его видели. Встретив его здесь, я сразу вспомнил, что это он тасовал карты в «Уайте» и «Джордже», частенько околачивался на бирже и в меняльных конторах, захаживал в Вестминстер-Холл. Я вас представлю ему.
Мистер Спиндл. Сделайте милость. И скажите, что меня повесили, это поднимет меня в его глазах.
Капитан Уизл. Нет, так не пойдет: он сочтет вас мелким жуликом, а эту публику он на дух не выносит, их почти и нет тут. Если вы хотите хорошо выглядеть в его глазах, скажите, что заслуживали виселицы, но закон обломал о вас зубы.
Мистер Спиндл. А он не дознается правды?
Капитан Уизл. Пусть дознается: ложь ему больше всего по душе, почему он никого так не любит, как законников.
Мистер Спиндл. Тогда, я думаю, он может любить и нас, придворных.
Капитан Уизл. Сударь, нам грех жаловаться на обращение с нами.
Мистер Спиндл. А у вас что-нибудь происходит, приятель?
Капитан Уизл. Еще как происходит. Тут один явился насчет своей жены.
Мистер Спиндл. То есть он хочет, чтобы дьявол получше смотрел за ней и она не смогла бы вернуться обратно?
Капитан Уизл. Как раз наоборот: он хочет вернуть ее обратно, и похоже, ему пойдут навстречу.
Мистер Спиндл. Да, дьяволу надо иметь каменное сердце, чтобы отказать человеку в такой просьбе.
Капитан Уизл. А вы разве не слышали о нем на том свете? Это дивный певец, его зовут Орфей.
Мистер Спиндл. Как же, он итальянец, синьор Орфео, я слушал его в Италии, в опере. Когда он вернется отсюда, его наверняка сманят в Англию. А это кто такая?
Капитан Уизл. Я как раз о ней говорил вам, это мадам Евридика.
Мистер Спиндл. Клянусь честью, интересная женщина. Будь она чьей-нибудь женой, только не моей, я бы тоже охотно пришел за ней сюда.
Автор. Этим замечанием мой придворный вполне себя выявляет: он такой покладистый, что грешит, угождая моде, и к дьяволу явился не по охоте, а потому что сейчас такое поветрие. Теперь очередь мадам Евридики, у меня в пьесе она настоящая светская дама, она прелесть — или я ничего не понимаю.
Входит <b>Евридика</b>.
Евридика. К вашим услугам, капитан Уизл.
Капитан Уизл. Ваш слуга, госпожа Несравненная. Мой знакомец, джентльмен, просит чести поцеловать ваши ручки.
Евридика. Вашим знакомцам джентльменам всегда пожалуйста. Из Англии, я полагаю?
Мистер Спиндл. Только что оттуда, мадам.
Евридика. Вы, верно, еще не были при дворе. От Его Величества вас ожидает самый радушный прием. Он особенно расположен к вашей нации.
Мистер Спиндл. Льщусь надеждой, мадам, что мы и впредь будем заслуживать его расположение.
Капитан Уизл. Надеюсь, слух, что мы лишимся вас, мадам Евридика, неверен?
Евридика. Как вы можете сомневаться, если за мною явился мой муж? Вы думаете, Плутон сможет отказать мне — или я откажусь вернуться с мужем, раз он явился за мной?
Мистер Спиндл. Ну не знаю, только если бы здешний муж отправился на тот свет за женой, он вряд ли бы убедил ее последовать за ним сюда.
Евридика. Сударь, воздух этих мест сильно меняет нас к лучшему. Пробыв здесь некоторое время, женщины делаются совсем другими.
Капитан Уизл. Значит, вы отправитесь туда?
Евридика. Не мне решать. Это значило бы нарушить законы этого царства. В желании последовать за мужем я исполняю супружеский долг. Но если дьявол не отпустит меня, я бессильна что-либо сделать.