Бегущая по волнам

ся аршинными шагами уловлять Кука.

Я подошел к Биче.

- Не будет ли вам лучше в саду? - сказал я. - Я вижу в том углу тень.

Мы прошли и сели; от входа нас заслоняли розовые кусты.

- Биче, - сказал я, - вы очень, очень серьезны. Что произошло? Что мучает вас?

Она взглянула застенчиво, как бы издалека, закусив губу, и тотчас перевела застенчивость в так хорошо знакомое мне, открытое упорное выражение.

- Простите мое неумение дипломатически окружать вопрос, - произнесла девушка. - Вчера... - Гарвей! Скажите мне, что вы пошутили!

- Как бы я мог? И как бы я смел?

- Не оскорбляйтесь. Я буду откровенна, Гарвей, так же, как были откровенны вы в театре. Вы сказали тогда не много и - много. Я - женщина, и я вас очень хорошо понимаю. Но оставим пока это. Вы мне рассказали о Фрези Грант, и я вам поверила, но не так, как, может быть, хотели бы вы. Я {поверила} в это, как в недействительность, выраженную вашей душой, как верят в рисунок Калло, Фрагонара, Бердслэя; {я не была с вами тогда}. Клянусь, никогда так много не говорила я о себе и с таким чувством странной досады! Но если бы я поверила, я была бы, вероятно, очень несчастна.

- Биче, вы не правы.

- Непоправимо права. Гарвей, мне девятнадцать лет. Вся жизнь для меня чудесна. Я даже еще не знаю ее как следует. Уже начал двоиться мир, благодаря вам: два желтых платья, две "Бегущие по волнами и - два человека в одном! - Она рассмеялась, но неспокоен был ее смех. - Да, я очень рассудительна, - прибавила Биче задумавшись, - а это, должно быть, нехорошо. Я в отчаянии от этого!

- Биче, - сказал я, ничуть не обманываясь блеском ее глаз, но говоря только слова, так как ничем не мог передать ей самого себя, - Биче, все открыто для всех.

- Для меня - закрыто. Я слепа. Я вижу тень на песке, розы и вас, но я слепа в том смысле, какой вас делает для меня почти неживым. Но я шутила. У каждого человека свой мир. Гарвей, {этого не} было?!

- Биче, это {было}, - сказал я. - Простите меня. Она взглянула с легким, задумчивым утомлением, затем, вздохнув, встала.

- Когда-нибудь мы встретимся, быть может, и поговорим еще раз. Не так это просто. Вы слышали, что произошло ночью?

Я не сразу понял, о чем спрашивает она. Встав сам, я знал без дальнейших объяснений, что вижу Биче последний раз; последний раз говорю с ней; моя тревога вчера и сегодня была верным предчувствием. Я вспомнил, что надо ответить.

- Да, я был там, - сказал я, уже готовясь рассказать ей о своем поступке, но испытал такое же мозговое отвращение к бесцельным словам, какое было в Лиссе, при разговоре со служащим гостиницы "Дувр", тем более, что я поставил бы и Биче в необходимость затянуть конченный разговор. Следовало сохранить внешность недоразумения, зашедшего дальше, чем полагали.

- Итак, вы едете?

- Я еду сегодня. - Она протянула руку. - Прощайте, Гарвей, - сказала Биче, пристально смотря мне в глаза. - Благодарю вас от всей души. Не надо; я выйду одна.

- Как все распалось, - сказал я.