Бегущая по волнам

ам.

Она приподняла руку и хотела что-то быстро сказать, по-видимому, занимавшее ее мысли, но, изменив выражение лица, спокойно заметила:

- Это я знаю. Я стала размышлять обо всем старательнее, чем до приезда сюда. Вот что...

Я ждал, встревоженный ее спокойствием больше, чем то было бы вызвано холодностью или досадой. Она улыбнулась.

- Еще раз благодарю за участие, - сказал Биче. - Ботвель, вы принесли сломанный карандаш.

- Действительно, - ответил Ботвель. - Но эти дни повернулись такими чрезвычайными сторонами, что карандаш, я ожидаю, - вдруг очинится сам! Гарвей согласен со мной.

- В принципе - да!

- Однако возьмите ножик, - сказала Биче, смеясь и подавая мне ножик вместе с карандашом. - Это и есть нужный принцип.

Я очинил карандаш, довольный, что она не сердится. Биче недоверчиво пошатала его острый конец, затем стала чертить вход, выход, комнату, коридор и лестницу.

Я стоял, склонясь над ее плечом. В маленькой твердой руке карандаш двигался с такой правильностью и точностью, как в прорезах шаблона. Она словно лишь обводила видимые ей одной линии. Под этим чертежом Биче нарисовала контурные фигуры: мою, Бутлера, комиссара и Гардена. Все они были убедительны, как японский гротеск. Я выразил уверенность, что эти мастерство и легкость оставили более значительный след в ее жизни.

- Я не люблю рисовать, - сказала она и, забавляясь, провела быструю, ровную, как сделанную линейкой черту. - Нет. Это для меня очень легко. Если вы охотник, могли бы вы находить удовольствие в охоте на кур среди двора? Так же и я. Кроме того, я всегда предпочитаю оригинал рисунку. Однако хочу с вами посоветоваться относительно Брауна. Вы знаете его, вы с ним говорили. Следует ли предлагать ему деньги?

- По всей щекотливости положения Брауна, в каком он находится теперь, я думаю, что это дело надо вести так, как если бы он действительно купил судно у Геза и действительно заплатил ему. Но я уверен, что он не возьмет денег, то есть возьмет их лишь на бумаге. На вашем месте я поручил бы это дело юристу.

- Я говорил, - сказал Ботвель.

- Но дело простое, - настаивала Биче, - Браун даже сообщил вам, что владеет кораблем мнимо, не в действительности.

- Да, между нас это так бы было, - без бумаг и формальностей. Но у дельца есть культ формы, а так как мы предполагаем, что Брауну нет ни нужды, ни охоты мошенничать, получив деньги за чужое имущество, - незачем отказывать ему в формальной деловой опрятности, которая составляет часть его жизни.

- Я еще подумаю, - сказала Биче, задумчиво смотря на свой рисунок и обводя мою фигуру овальной двойной линией. - Может быть, вам кажется странным, но уладить дело с покойным Гезом мне представлялось естественнее, чем сплести теперь эту официальную безделушку. Могу ли я смутить Брауна, явившись к нему?

- Почти наверное, - ответил я. - Но почти наверное он выкажет смущение тем, что отправит к вам своего поверенного, какую-нибудь лису, мечтавшую о взятке, а поэтому не лучше ли сделать