Святополк Окаянный

Борис добавил:

— А я выйду в Киев завтра утром. Моему войску необходимо время, чтобы собраться.

Варяж вежливо проговорил:

— Мы будем торопиться из всех сил, чтобы передать эту радостную весть твоему брату.

Перед тем как уйти Варяж сказал Борису еще несколько слов. Их слышал только Добрыня.

Варяж чуть ли не на ухо сообщил Борису:

— Святополк просил тебе передать, что твой отец был отравлен по поручению Ярослава. Поэтому бойся, чтобы и тебя не отравили.

Уезжая из лагеря Бориса, Варяж видел, как отряды наемников покидают лагерь. Таким образом, обещание Бориса подтверждалось, в Киев он придет только со своей дружиной.

Только сейчас Варяж вздохнул с облегчением — дело уверенно клонилось к мирному завершению.

Глава 24

А боярин Блуд слушал слова Бориса с ужасом. Сбывается его дурное предчувствие. Теперь из-за Святополка ему невозможно будет вернуться в Киев. И не только в Киев... Если Святополк усидит на киевском столе, то не будет боярину Блуду безопасного места во всей Руси.

Однако Блуд с самого начала ставил не на Бориса, а на Ярослава — вот истинный князь, жестокий, решительный, жаждет власти, как страждущий воды в жаркой пустыне. И ради этой власти никого не пощадит ни отца, ни мать, ни братьев. Тем более сводных... Борис для него был соперником, и, после того как Борис отказывался от власти в пользу Святополка, исчезал формальный повод для междоусобной борьбы. Но повод только что формальный, а в сущности ничего не менялось. Отказ Бориса от власти ничего не значил для Ярослава.

Понимая это, Блуд данные им уверения в преданности Борису забыл, как только переступил порог княжеского шатра. Покинув его, он задумался над более полезными для него вещами, — над тем, что ему делать дальше. Дело в том, что его договоренность с новгородским воеводой заканчивалась на устранении Владимира. Но Блуд не смог выполнить свою часть договора. Поэтому, чтобы сохранить полагающуюся ему по договору мзду, ему следовало сделать что-то такое, что могло бы существенно повлиять на результат междоусобной борьбы.

Но что? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой. Несложно было догадаться, что если Борис приедет в Киев и договорится со Святополком, то далее, следуя его примеру, на сторону Святополка встанет Глеб, а за ним и остальные братья. Ярославу не справиться со всеми братьями, и он вынужден будет подчиниться Святополку. И более того, Святополк предпримет все меры, чтобы устранить своего соперника. Но Ярослав сам хотел занять киевский стол, и сам желал устранить Святополка. Мира между ними не могло быть в принципе.

Из этого для Блуда проистекал логичный вывод, что услугой, которую Ярослав оценил бы по достоинству, мог быть только срыв союзнического договора между Борисом и Святополком.

Но помешать Борису приехать в Киев, после того как он принял твердое решение, могла только его смерть.

Блуд помнил, что у него оставался неиспользованным яд, данный ему для отравления Владимира. Но чтобы умереть от этого яда, требовалось время. Владимир умер только на пятый день. Но Владимир был стар и болен. А молодой человек может протянуть дольше. В таком случае убийство Бориса теряло всякий смысл, так как он успеет приехать в Киев и договориться обо всем со Святополком.

Значит, надо было использовать другой вариант. Блуд видел, что лагерь Бориса покидали отряды наемников и бояр. Они уезжали так спешно, что можно было быть уверенным, что к вечеру Борис останется только со своей малой дружиной.

Блуд подумал, что если бы Борис оставался в лагере на Альте еще несколько дней, то на него можно было бы натравить печенегов. Но, опять же, не хватало времени, так как Борис намеревался уйти рано утром. К тому же печенеги могли не убить Бориса, а взять в плен. А это сыграет на руку тому же Святополку, который получит возможность выручить Бориса через своих дружинников. К примеру, через того же Варяжа, который, долгое время проживая у печенегов, завел среди них хорошие связи. Спасение Бориса, несомненно, привлечет к Святополку остальных потомков Владимира.

Таким образом, прикинув в уме несколько вариантов, Блуд остановился на одном. Приняв решение, старый интриган Блуд, i-ie теряя времени, направился к дружинникам, сидевшим около костра. Здесь он видел Ляшко и остальную компанию, с которой ранее уже имел дело.

Так оно и оказалось. Ляшко, держа в руке небольшую серебряную флягу, периодически прикладывался к ней и тонко хихикал над историей, которую рассказывал не менее толстый дружинник.

Среди собравшихся дружинников Блуд не увидел остальных приятелей Ляшко: Путшу, Талеца и Еловича. Но ему и не было необходимости искать всех, Ляшко сам найдет своих приятелей и договорится с ними.

Блуд присоединился к компании веселых дружинников сел рядом с Ляшко на сухое бревно и некоторое время слушал историю, смеясь вместе с остальными.

Ляшко, догадываясь, что боярин не зря присел рядом с ним, все время посматривал на него краем круглого глаза. Наконец, Блуд проговорил ему на заросшее волосами ухо:

— Ляшко, мне надо переговорить с тобой по секрету. Подойди к моему шатру. — Немного подумав, все же добавил: — И возьми с собой своих приятелей.

После этого, снова натужно хохотнув над очередной шуткой толстого дружинника, Блуд поднялся и исчез в темноте. А еще немного погодя незаметно испарился и Ляшко.

Спустя полчаса его можно было увидеть около шатра Блуда со своими приятелями, где Блуд их уже поджидал, прохаживаясь перед шатром.

Четырех приятелей он встретил подчеркнуто уважительно и пригласил дружинников в шатер, где стоял обильно накрытый стол. Обводя широким жестом изобилие на столе, Блуд с сияющим на лице необычайно радушным выражением пригласил дружинников присаживаться к столу и угощаться.

Дружинники не заставили себя уговаривать, они тут же сели за стол, и Блуд лично налил им вина в золотые чарки. Даже Великий князь не давал любимым дружинникам золотой посуды. Поэтому дружинники, понимая, что боярин не просто так их угощает и что предстоит важный разговор, все же чувствовали себя скованно и лишь чуть-чуть пригубили вино. Кстати, и вино было превосходным, скупой боярин на этот раз ничего не пожалел.

Между тем Блуд, потчуя дружинников, расспрашивал их, как они устроились на отдыхе и удобно ли им. Вопросы были пустые, и дружинники отвечали на них с вежливой односложностью. Постепенно они почувствовали себя увереннее, и вот уже Ляшко впился в огромный кусок стерляди.

Наконец, поняв, что пора переходить к делу, Блуд осторожно спросил:

— Вы уже слышали, что Великий князь Владимир умер?

— Слышали! — прочавкал набитым ртом любитель сладко покушать Ляшко.

А знаете, что Борис отказывается от отцовского стола? — спросил Блуд.

— И об этом прошел слух, — включился в разговор уже серьезный Талец, который догадался, что разговор перешел к главной теме.

— Святополк занял киевский стол. Но родным старшим сыном Владимира является Ярослав. Поэтому киевский стол по праву принадлежит ему, — с негодованием прояснил ситуацию Блуд.

Поняв, что разговор подошел к главному, остальные дружинники также перестали жевать. Основательный Талец усмехнулся и намекнул:

— Владимир тоже не был старшим сыном Ярослава. Ты, боярин, говори прямо по делу — что хочешь?

Блуд окинул дружинников заинтересованным взглядом: действительно, перед ним сидели прожженные авантюристы, которых больше интересовала личная выгода. С этими надо было говорить прямо и открыто.

И Блуд заговорил прямо:

— На киевский стол желает сесть Ярослав, и он ждет от нас помощи. Поможем мы ему, и он щедро наградит нас. Даст золота и деревни. И я дам по кошелю золота.

У дружинников жадно загорелись глаза. Талец, который взял на себя переговоры, предусмотрительно спросил:

— Боярин, а у тебя есть с князем договор?

— Да, есть, — сказал Блуд и подкрепил свои слова. — Около Киева нас ждет Ярославов воевода Будый. Он подтвердит мои слова.