Поле мечей

Брут вместе с центурией остался на улице, перекрыв дорогу, а Цезарь подъехал к двери, которую помнил еще с прошлой кампании. Спешившись, постучал. Стоять на месте было страшно холодно, так что пришлось как можно плотнее запахнуть плащ.

На порог вышел незнакомый человек, очевидно, хозяин дома.

— Да? — произнес он, равнодушно глядя на воина.

— Галлия, — коротко произнес Юлий, и человек тут же сделал шаг назад, пропуская его в дом.

Откуда-то из глубины здания слышалось потрескивание огня — очевидно, в комнате горел очаг. Навстречу вышли Помпей и Красс. Горячо пожимая сенаторам руки, Цезарь ощутил прилив благодарности и едва ли не нежности. Судя по всему, они разделяли теплые чувства Юлия, и улыбки казались вполне искренними.

Красс заговорил первым:

— Давненько мы не виделись, друг мой. Ты привез моего сына?

— Конечно, ведь ты просил об этом. Привести его сюда?

Красс явно колебался, но наконец принял решение.

— Нет, не сейчас, — с явным сожалением ответил он. — Сначала необходимо поговорить. На столе еда, а возле очага горячее вино. Сядь, поешь и как следует согрейся.

Юлий подумал об оставшихся на холодном ветру легионерах и ощутил укол совести. Красс просил, чтобы встреча прошла без свидетелей, но пристанище на ночь искать все равно придется. Интересно, сколько человек удастся разместить в этом просторном доме? Остальным придется ночевать в конюшнях.

— Давно вы в городе? — уточнил Цезарь.

Сенаторы отрицательно покачали головами.

— Всего лишь несколько дней, — ответил Красс. — Скоро предстоит возвращаться в Рим, так что хорошо, что ты приехал.

— Разве можно было не приехать после такого таинственного письма? Пароли, ночные марши — все это очень увлекательно. — Юлий улыбнулся. — Если честно, зимой здесь куда приятнее, чем в Галлии. Вы и представить не можете, насколько там сейчас холодно и тоскливо.

Бывшие консулы обменялись многозначительными взглядами, и Цезарь заметил, что со временем неприязнь между ними заметно сгладилась. Он терпеливо ждал, пока кто-нибудь объяснит, зачем же все-таки его сюда позвали, но, судя по всему, ни тот ни другой не знали, с чего начать разговор. Юлий молча жевал кусок холодной баранины и ждал.

— Помнишь наш договор? — наконец заговорил Помпей.

Цезарь кивнул.

— Разумеется. Приятно, что все мы его выполнили.

Помпей кивнул, соглашаясь.

— Однако время идет. Необходимо пересмотреть условия.

— Я так и понял, — с готовностью ответил Юлий. — Консулы уже сменились, и потому вы пытаетесь решить, какую еще пользу можно от меня получить. Говорите прямо, чего хотите.

Красс сухо, сдержанно усмехнулся.

— Ты, как всегда, исключительно прямолинеен, Цезарь. Хорошо, будь по-твоему. За годы галльской эпопеи в сенате произошли значительные изменения.

— Знаю, — коротко ответил Юлий, и Красс понимающе улыбнулся.

— Да, конечно. У тебя, несомненно, есть собственные надежные источники. В таком случае ты наверняка знаешь о последних веяниях: тебя собираются отозвать из Галлии. Победы за Рейном не понравились сенаторам. Покорение германских племен не входило в круг твоих задач, так что Помпею пришлось изо всех сил тебя защищать.

Юлий лишь пожал плечами.

— Ну, в таком случае мне остается лишь поблагодарить. И все же считаю, что сделал именно то, что необходимо. Рейн — великая река и должен принадлежать нам.

Помпей наклонился к очагу, чтобы согреть руки.

— Ты же прекрасно знаешь, как быстро меняется настроение сенаторов. Сейчас они бурно тебя приветствуют, а через пару месяцев будут так же бурно требовать твоей головы. Это вечная история.

— А вы не сможете повлиять на решение? — Цезарь старался держаться как можно спокойнее, ничем не выдавая собственного волнения. От ответа на вопрос зависело слишком многое.

— Именно затем мы и приехали сюда. Тебе необходимо продлить время действий в Галлии, и я вполне могу предоставить такую возможность.

— Дело в том, что, когда я отправлялся в те края, ни о каких временных ограничениях не было и речи, — напомнил Цезарь.

Помпей нахмурился.

— Ситуация изменилась. Срок твоего консульства закончился. Никто из нас троих уже не может претендовать на этот пост. В сенате сейчас заседает слишком много новых людей, которые знают тебя исключительно как военачальника, который ведет дела где-то очень далеко от Рима. Твои постоянные доклады им попросту надоели, а потому они мечтают перекрыть этот бурный поток.

Цезарь молчал, внимательно глядя на сенатора.

Помпей на секунду задумался, а потом продолжил:

— Выведя легионы из Аримина, ты оставил север беззащитным. Этот шаг стоил тебе немалого числа голосов в сенате, и вряд ли удастся вернуть их даже сейчас. Кредиторы обращаются за помощью к сенаторам. Поговаривают даже о том, чтобы отдать тебя под суд за убийство Ариовиста. Все это вместе взятое и привело к решению лишить тебя командования и вернуть в Рим.

— Так какой же будет цена за отмену этого решения? — негромко поинтересовался Цезарь. — Дочь я тебе уже обещал.

Помпей вымученно улыбнулся, с трудом скрывая усталость. Красс заговорил первым.

— Ты быстро и правильно все понимаешь, Цезарь, и это радует. Что касается меня, то в обмен на поддержку я прошу возвращения сына, Публия Красса. Его место во главе моего легиона. Помпей обещает выделить мне одну из провинций, и там мальчик продолжит образование — после того, как ты дал ему основы командования и руководства. В письмах он находит для тебя лишь самые лестные слова.

— В какую же именно провинцию ты собираешься его отправить? — оживился Юлий. Эта тема весьма его интересовала.

— На восток, в Парфию. Эта страна отказывается допускать мои корабли и не разрешает им торговать, а военачальник вполне может проникнуть туда, куда не удается попасть торговцу.

— Царю торговцев, — поправил Цезарь.

Красс с улыбкой кивнул.

— Даже ему иногда необходим легион.

Цезарь взглянул на Помпея.

— Итак, Красс мечтает подчинить Риму Парфию. А потому я отпущу его сына, Публия, чтобы тот возглавил легион. А что же собирается потребовать могущественный сенатор Помпей? Какие условия выдвинет он? Ходят слухи, что Клодий и Милон устраивают на улицах Рима беспорядки и даже резню. Тебе необходима моя помощь? Ты ее обязательно получишь. Если требуется мой голос за предоставление звания диктатора, я отдам его, а потом вернусь вместе с Десятым легионом и займусь бандитами. Даю честное слово, что сделаю это. У меня еще остались друзья в сенате, и, кроме того, за моей спиной немалая военная сила.

В ответ на этот страстный монолог Помпей натянуто улыбнулся.

— Да, Юлий, Риму не хватает твоей энергии. Это действительно так. Но мне уже удалось усмирить Клодия, а Милон растратил свои силы, так что твои сведения устарели. На самом деле мои потребности куда проще.

Сенатор снова бросил взгляд на Красса, и Цезарь удивился взаимопониманию между бывшими соперниками. Поразительно, до какой степени люди с годами меняются. Трудно было представить, что эти двое смогут стать чем-то большим, чем осторожными союзниками, и вот они близки, почти как братья. Узнал ли Помпей, что Красс был замешан в заговоре Катилины? Рим ведь всегда полон секретов.

— Мне нужно золото, — коротко ответил Помпей. — Красс рассказал, что в Галлии тебе удалось завоевать огромные богатства, каких город не получал никогда, даже собирая все налоги.

Юлий с интересом взглянул на Красса. Насколько точны их сведения о его добыче? Помпей продолжал объяснять свою позицию.

— Моих собственных доходов недостаточно для преобразования города. Беспорядки и разбой привели многие кварталы в полный упадок. Сенат средствами не располагает. Если ты поможешь, нам удастся закончить строительство уже начатых храмов и домов.

— Но дать деньги может и Красс, не так ли? — уточил Цезарь.

Помпей слегка покраснел.

— Я же предупреждал, — резко повернулся он к коллеге. — Неужели мне придется вымаливать, словно нищему…