Веяние тихого ветра [A Voice in the Wind]

Шатаясь, Хадасса встала, едва соображая, что происходит. Воздух в помещении, казалось, был наполнен жестокостью и насилием Урбана; до сознания Хадассы дошли крики ужаса и боли Юлии. С трудом передвигая ноги, Хадасса все же нашла в себе силы броситься к своей хозяйке, чтобы защитить ее. Удар кнута заставил Хадассу вздрогнуть. Всхлипывая в истерике, Юлия сжалась за ее спиной в дрожащий комок.

Теперь всю свою злобу Урбан обрушил на Хадассу. Исхлестав ее кнутом и не удовлетворившись этим, он перевернул стол в покоях, опрокинул какую–то статую и разбил зеркало.

— Я еще с тобой разделаюсь, Юлия, — произнес он и вышел. Спустя какое–то время Юлия успокоилась.

— Он ушел. Помоги мне встать. — Хадасса не шевелилась. — Помоги мне встать, пока он не вернулся! — Юлия толкнула ее, и Хадасса повернулась на бок. Юлия увидела ее лицо, израненное и неподвижное. Испугавшись, Юлия приложила ухо к иссеченным губам Хадассы. Та едва дышала. Обняв свою служанку, Юлия заплакала. — Ты спасла меня от него, — прошептала она, покачивая ее. Убрав волосы с бледного лица Хадассы, она поцеловала ее в лоб. — С тобой все будет хорошо. Непременно. — Она крепко сжимала Хадассу и покачивала в своих объятиях, при этом чувство гнева все еще не покидало ее.

Хватит. С меня хватит, Урбан!

В этот момент медленно открылась дверь и на порог боязливо ступила служанка. Юлия уставилась на нее.

— Где мой муж? — холодно спросила она. Одна служанка стояла в дверях, две остальные — за ее спиной.

— Господин Кай покинул виллу, — ответила первая.

— И только после этого ты пришла ко мне на помощь, — горестным голосом сказала Юлия. — Трусливая тварь. Все вы трусы! — Она увидела страх в глазах служанки. Они правильно делают, что боятся ее. Все рабы в этом доме только и ждут, чтобы оставить ее на съедение Каю. Она теснее прижала к себе Хадассу, убирая ей волосы с бледного лица. Все рабы такие, кроме той, что бросилась ее защищать. Юлия чувствовала, как теплая кровь Хадассы стекала на рукав ее наряда.

Подняв голову, Юлия снова посмотрела на рабов, столпившихся в дверях и ожидавших ее указаний. Трусы! Идиоты! Они заслуживают смерти. Она ненавидела их всех.

— Помогите ей, — приказала она, и две рабыни устремились в комнату и наклонились, чтобы взять Хадассу. — Посолите ей раны, перевяжите и спрячьте ее от моего мужа. — Впившись ногтями в руку одной из них, Юлия добавила: — Если она умрет, шкуру спущу. Поняли?

— Да, моя госпожа, — ответили они в страхе.

— Быстрее! — Юлия знала, что ей надо покинуть виллу еще до того, как вернется Кай. Пока Кай не уймется и не образумится, ее жизнь в опасности. Если он не найдет ее, у него будет время, чтобы подумать и снова взять себя в руки. Не тратя времени на то, чтобы переодеться, Юлия обернулась в просторный плащ и ушла в ночь.

Всю дорогу до Калабы она бежала, и вот теперь стучалась в ее дверь. Прекрасно сложенный раб греческого происхождения узнал ее.

— Доложи Калабе, что я здесь, — сказала Юлия, переступив порог. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы выполнить ее приказание, и она оттолкнула его в сторону в вошла в просторное помещение, в котором Калаба проводила свои собрания, — Скажи Калабе, что я здесь, — повторила она, сверкая глазами.

— Госпожа Калаба занята.

Юлия повернулась и уставилась на него.

— Это вопрос жизни и смерти.

— Но она приказала не беспокоить ее.

— Она поймет! — сказала Юлия, чувствуя, что теряет терпение. — Не стой здесь и не смотри на меня, а делай, что я тебе сказала.

Раб вышел, и Юлия стала в волнении шагать по комнате. Она накинула на голову плотный капюшон, но все равно не могла избавиться от холода, который пробирал ее до костей. Раб вернулся через несколько минут.

— Госпожа Калаба через несколько минут ждет тебя в своих покоях, моя госпожа.

— Я хочу видеть ее сейчас! — Юлия в нетерпении проскочила мимо него. Она вошла в открытую дверь и увидела, как служанка держит легкое одеяние, а Калаба стоит неодетая возле кровати. — О! — только и произнесла Юлия, покраснев. Калаба взглянула на нее своим загадочным взглядом. Ее, казалось, подобная ситуация нисколько не смущала, и она стояла, расставив руки слегка в стороны, чтобы служанка могла надеть на нее тогу.

— Опять какое–нибудь происшествие, Юлия? — удрученно спросила Калаба, и в ее голосе промелькнул оттенок досады.

Юлия растерялась от такого холодного приема. Она никогда не думала, что Калаба рассердится на нее за такой неожиданный визит.

— Извини, Калаба, что я не пошла на зрелища. Но Кай заставил меня идти с ним. И я просто не могла ничего…

— Хватит молоть чепуху, — сказала Калаба. — Я уже устала от твоих сцен, Юлия, — добавила она, выходя из себя. — Что такого случилось у тебя на этот раз, что ты врываешься ко мне и считаешь, что имеешь право портить мне вечер?

Юлия вошла в комнату и сбросила с себя тяжелый плащ, повернувшись так, чтобы Калаба могла видеть изорванный наряд и раны на спине. Она с удовлетворением увидела, как у Калабы перехватило дыхание.

— Это Кай так с тобой поступил?

— Да, — ответила Юлия. — Сегодня он просто с ума сошел, Калаба. Он убил бы меня, если бы не Хадасса.

— Твоя служанка?

— Она бросилась ко мне, и все остальные удары обрушились на нее, — Юлия заплакала, — я боюсь, что он убил ее. Она…

— Плюнь ты на свою рабыню. Сядь, посиди и возьми себя в руки. — Калаба подошла к ней и отвела ее к кровати. Положив руки на трясущиеся плечи Юлии, она усадила ее. — Сейчас прикажу принести тебе мазь для спины. — Сделав распоряжения одной из своих рабынь, Калаба закрыла дверь и снова вернулась к Юлии. — Ну, а теперь расскажи, что же случилось, почему Кай настолько озверел?

Юлия в волнении вскочила.

— Нерей вчера сказал мне, сколько тысяч сестерциев Кай задолжал Аницету. Он сказал, что Кай пытался продать часть того состояния, которое Марк оставил на мое имя, но не смог.

— Не смог?

— Очевидно, Марк сделал так, чтобы ему сразу стало известно, что часть имущества оказалось на рынке, — сказала Юлия, принявшись беспокойно расхаживать по комнате. — Кай знал, что Марк сообщит мне о том, что происходит. Значит, ему ничего не оставалось, как попытаться выиграть время, чтобы достать ту сумму, которую надо вернуть Аницету.

Юлия внимательно посмотрела на Калабу.

— Аницет сегодня вечером праздновал день рождения, и Кай заставил меня пойти туда, — она остановилась и передернула плечами. — Мне холодно, Калаба. — Калаба взяла плащ Юлии и накинула ей на плечи. Юлия почувствовала себя совершенно несчастной.

— Я нравлюсь Аницету, — сказала она. — И своих чувств ко мне он уже давно не скрывает. Кай всегда ревновал меня и говорил, чтобы я сидела как можно дальше от Аницета, чтобы не подавать ему никаких поводов. Но сегодня вечером Кай пожелал, чтобы я улыбалась этому жалкому идиоту и флиртовала с ним. Он сказал, что Аницет очень огорчится, если я не приду к нему на день рождения. Конечно, после того как Нерей сказал мне правду, я знала, почему Кай так на этом настаивал. Он хотел, чтобы Аницет был в прекрасном расположении духа, когда Кай будет умолять его об отсрочке долга.

Она села, и ее лицо стало каменным.

— Аницет простил Каю долг.

— Простил… — глухим голосом повторила Калаба и отвернулась. Тяжело вздохнув, она спросила: — И как это тебе удалось?

— Мне удалось договориться с Аницетом.

— Как именно?

— Провела с ним часок в его покоях, — ответила Юлия, стараясь преодолеть чувство стыда, которое нахлынуло на нее при этих словах. Она встала и снова начала прохаживаться по комнате. — Кай мне очень часто изменял! — сказала она в свое оправдание. — Вот и пусть сам теперь поймет, каково мне было в это время.

Калаба выглядела сокрушенной.

— Тебе самой это доставило удовольствие?

— Да, мне доставило удовольствие видеть лицо Кая, когда я улыбалась и флиртовала с Аницетом, как он и просил меня. Да, мне доставило удовольствие видеть лицо Кая, когда я уходила с пира без него. Да, мне доставило удовольствие думать о том, что он испытывает, пока меня нет. Да, я наслаждалась каждой минутой.