Когда цветут реки

Братья взяли Цюань, Даочжоу, Цзянхуа. Они идут на Чанша и к озеру Дунтин, они выйдут на Янцзы, они идут к нам на помощь. Скоро они дойдут до Пекина и вытащат оттуда сына лисииы, одетого в желтый шелк, называющего себя императором! Поднебесная страна будет свободна! Трепещите! Присоединяйтесь!

Рассказчик запрокинул голову. Зрачки его закатились. Голос у него прерывался от волнения.

В этот момент вперед выбежал рослый человек, в котором мальчики узнали Ван Аня, кабального арендатора.

— Братья "Малые Мечи"! — воскликнул он. — Вы уже забыли те времена, когда быть крестьянином считалось почетным и всюду была справедливость. А теперь крестьянин — это раб. Все презирают и грабят его. Засуха! Говорят, в старые времена в годы засухи "отцы" открывали свои склады и вся деревня имела еду на зиму. А теперь? Все наши запасы мы отдали купцу в обмен на япянь. А купец в сговоре с "отцом". Он увозит наши запасы, весь наш шелк, и нечего стало ткать в деревне. Ван Чао-ли хочет, чтоб вся наша земля принадлежала ему. Земля его, урожай его, буйволы его, скоро и вода и воздух будут принадлежать ему. Он хитер, как чиновник, он столковался со своим братом, окружным начальником. Попробуй пожалуйся на него! Судьи до смерти забьют бамбуками! Разве я говорю неправду?

Толпа ответила глухим, одобрительным ропотом:

— Земля! Земля!

Но Ван Аню не удалось больше ничего сказать. Кто-то визгливо закричал. Зрители схватились за пики. Какая-то растрепанная тень легко пробежала через площадку.

Слушай! — вопила она.

Ага, это прорицатель, — тихо сказал Линь. — Он честно старается получить свинью твоего отца…

Я слушал голоса Нин и Ха [19]* и голос Гуань-ин! Я созерцал Бэйхоу, созвездие Большой Медведицы, и услышал. Боги сошли в меня и велели сказать, что влага запрещена этой долине, пока люди замышляют недоброе! Спрячьте ваши мечи и копья! Боги не хотят, чтобы произошла смута, чтоб была уничтожена закладная контора. Боги говорят: если человеческая рука дотронется до ворот закладной конторы, то злые духи вылетят из ворот и сожгут всю деревню. Я слышал голоса! Воды не будет!

Тень бесновалась и подпрыгивала. Учитель повернулся к ней в негодовании.

Замолчи, Ван Лао! Я узнал тебя, — сказал он. — Не боги, а черти управляют твоим языком!

"Малые Мечи" сметут все дочиста! — закричал Ван Ань. — Не слушайте его!

Пики заколебались. Крестьяне ответили кличем, и он понесся по лесу вместе с низкими, длительными звуками гонга:

— "Малые Мечи" сметут все дочиста!

Отблески бумажных фонарей колыхались на лосня-шихся, бритых лбах. Блики падали на резко очерченные лица, нахмуренные брови, на кричащие рты. Ряды волновались. Прорицатель лежал на земле обессиленный. Тут голос Ван Яна заглушил всех:

— Разделитесь на десятки! Возьмите мечи по десять от моей левой руки, по кругу! В начале времени лицю [20]** в двадцатый день шестой луны, мы пойдем к "отцу" Ван Чао-ли и потребуем отсрочки долгов, как у нас когда-то делалось в роду…

В круг вышел человек в синей куртке, с рассеченным лицом.

Если он откажет вам, — сказал этот человек, — берите родителей, жен, детей, скот и орудия, луки, стрелы и мечи и идите к братьям, на юг.

Кто поведет нас? — кричали в темноте.

Я поведу. Я знаю дорогу к тайпинам.

Хорошо! Отсрочку!

Землю! Сожжем грамоты! Пусть откроет амбар!

— Ему нужна земля наших предков!..

Учитель подал голос:

— Великий бог-отеи говорит: уничтожьте власть чертей! Поклонитесь богу-спасителю, старшему брату!

Голос его потерялся в вихре яростных криков:

Землю! Землю!

Овец, свиней, буйволов!

Долги!

Землю!

Амбар!

Берите колья! Сожжем старые бумаги! Будет дождь!

Будет вода!

"Малые Мечи" сметут все дочиста!

Эти возгласы носились по лесу и по черным уступам над Янцзы. Они долетели до слуха дремавших у костра грузчиков.

Один из них поднял голову.

Что-то неспокойно в лесу, — сказал он. — Ты слышал?

Слышал. Скоро все они будут воинами, — ответил другой задумчиво.

5. ФУ УЕЗЖАЕТ ВОВРЕМЯ

В один из августовских дней, после первой жатвы, в усадьбу Ван Чао-ли пришли почти все односельчане.

— Я рад, что вижу здесь всех своих сыновей, — подозрительно промолвил великий Ван, поглаживая себе бороду.

Это было уже после того, как старики поговорили с "отцом" о погоде и о долголетии.

— Я получил бумагу от моего брата, окружного начальника, — продолжал "отец". — В округе тревожно. Опять появились разбойники. Какие-то личности приплывают по реке и призывают к убийствам и грабежу. Мой брат, окружной начальник, приказал спешно собрать поземельный налог — дидин. Так как мне известно, что на полях засуха и платить нечем, то я откупил у моего брата-начальника этот налог. Я внес всю сумму рисом и серебром. Год плохой, все страдают, а больше всех страдаю я, так как я всем отец и глава рода…

Ван Чао-ли так растрогался, что запустил обе руки в бороду и стал ее дергать — это был знак величайшего волнения.

— Жалость поразила мое сердце, и я решил, что те, кто не может платить налог, получат отсрочку до следующего урожая. Но те, кто может, должны все же заплатить. Не все одинаковы.

Ван Чао-ли строго оглядел собравшихся.

— Вот, например, Ван Ян. Он даст мне свинью в счет долгов и налога. Кроме того, у него есть еще новый котел. Его также можно отдать за долги. Но все-таки этого не хватит, чтоб покрыть всю сумму…

"Отец" сделал знак мальчику Ю, который стоял за его спиной с зонтиком:

— Подойди поближе, нерадивый! Солнце светит мне в глаза из-за твоей лени и неловкости… Так вот, Ван Ян вручит мне свой участок земли и возьмет его варенду…

Ван Ян охнул. Вся толпа подалась назад.

— Здесь есть богатые, — еще строже сказал Ван Чао-ли. — Вот, например, Ван Ся, который тоже должен стать моим арендатором. Есть еще Ван Шуи, который отдаст буйвола. Этот буйвол нужен не мне, у меня хватит буйволов. Его требует начальник округа, для того чтобы тащить военные повозки. А вот Ван И, который..

Ван Ян сделал шаг вперед:

Если я отдам свинью и котел, у меня больше ничего не останется. А если я отдам землю своих предков, то где меня похоронят?

Об этом мы позаботимся! — сказал Ван Чао-ли, внезапно свирепея. — Ты, Ван Ян, самый непокорный из всех жителей этой долины. Ты непочтителен и дерзок. Ты должен мне больше всех, если не считать Ван Аня. У тебя ничего не останется? Это не так! У тебя остаются еше дети, которые, после родителей, самая большая ценность. Но я не хочу разговаривать с тобой. Ты обязан молчать, когда я говорю, и исполнять мои распоряжения.

Я не отдам земли своих предков, — упрямо сказал Ван Ян и опустил глаза.

А я не отдам буйвола, — прибавил Ван Шуи.

А я не стану арендатором, — откликнулся Ван Ся.

Отсрочка долгов! — раздались голоса в задних рядах.

Ван Чао-ли привстал. У него перехватило дыхание.

— Что такое? Разве это голоса моих детей? Это голоса злых духов!

Отсрочку! — продолжали повторять сзади.

Что такое? Неповиновение?

Отец должен отсрочить долги и открыть общинный амбар. Таков обычай.

Вот как! — закричал взбешенный Ван Чао-ли. — Это бунт! Бунт… Вы… вы забыли…

Отсрочку, — упорно повторяли голоса. — Мы умираем с голоду.

Вы забыли… — Ван Чао-ли поднял обе руки, — вы забыли, что мой брат получил звание ученого!

Мы умираем с голоду. Отсрочку долгов!

Тогда… — "отец" совершенно задохнулся от гнева, — тогда я пошлю миньтуаней по деревне собирать налог! А кто не захочет платить, того я отдам моему брату, начальнику округа! Мой брат наденет вам на шеи колодки! Вы восстали против старшего в вашем роде! Ступайте прочь от порога моего дома!

Пусть откроют амбар! — кричали в толпе. — Мы голодаем! Мы возьмем семьи, и скот, и мотыги, и бороны, и уйдем в небесное царство Тайпин, где у каждого будет хорошая земля и буйвол!