Лашарела. Долгая ночь

меня и силу, и славу, и любовь, возлюбленную моего

сердца!

Но язык не подчиняется Лаше, глас его не доходит до

слуха потомков, не может он оправдаться перед ними.

Горло пересыхает у Георгия, нет сил у него доползти до

реки, он с мольбой обращает взор назад, к великим пред¬

кам своим.

Каплю, всего лишь одну каплю воды просит у них об¬

реченный. Но лишь гнев и презрение читает он па их су¬

ровых лицах.

Никто не внял мольбам его, и никто не подал ему воды.

И только у царицы Тамар, родной матери его, из глаз

потекли горючие слезы.

—

Горе матери твоей! — вырвался стон из ее груди,

и она закрыла рукой скорбное лицо.

—

Горе мне!—простонал Георгий и открыл глаза.

Присутствующие переполошились и склонились над

ним.

Измученное лицо Лаши выражало страшную тревогу.

Взглянув на царя, Турман глазам своим не поверил: тем¬

333

ные волосы Лаши побелели все, как один, словно у чело¬

века, ночевавшего на мельнице.

Потрясенный Турман понял, что в эти минуты царь

простился со своей молодостью.

—

Где мы? — спросил шепотом царь и встревоженно

огляделся.

—

В Тбилиси, государь, в твоей столице,— отозвался

стоявший перед его ложем на коленях Турман.

—

Так, значит, Тбилиси в наших руках? — оживился

царь.

—

Государь, в Хунанской битве враг потерпел большой

урон и, не посмев идти на Тбилиси, посрамленный повер¬

нул назад.

—

Слава богу, слава богу! — проговорил Георгий, и из

глаз его покатились слезы радости.

Перед взором его все еще стояли картины страшного

сна. И он по-детски радовался, что это сновидение не сбы¬

лось: Грузия свободна, народ не стонет под рабским ярмом,

и сам он владыка сильного государства. Итак, не все еще

потеряно, можно повернуть судьбу страны так, чтобы по¬

томки на этом свете не произносили его имени с прокля¬

тием, а предки на том не отворачивались от его тени.

Раз страна не побеждена и не порабощена врагом, еще

есть возможность укрепить и усилить ее. Царь еще молод,

ему всего двадцать девять лет! Перед ним долгий путь

служения родине и народу. Своими заботами, радением и

преданностью он заставит родной народ забыть обиды и

горе, причиненные им невольно.

Царь начнет новую жизнь и оставшиеся дни посвятит

думам и заботам о благе родины.

И Лаше страстно захотелось жить, бороться за

счастье своей страны.

—

Ответь мне, лекарь, исцелюсь ли я? — с мольбой и

тревогой во взоре обратился царь к лекарю.

—

Исцелишься, государь! Милостью божьей выздоро¬

веешь!

—

Скоро ли? — спросил Георгий, ободренный.

—

Скоро, государь, раз есть на то воля божья и жела-

ние твое. Только помоги нам: мужайся, бодрись, не отво¬

рачивайся от забот наших.

Едва заметная улыбка пробежала по лицу Лаши. Он

закрыл глаза и заснул безмятежным, спокойным сном*

Состояние царя постепенно улучшалось. Принуждая

себя, он сам требовал снадобий и пищи.

Раиа зарубцевалась, и врачи уже разрешали визирям

заходить в опочивальню с докладами.

У царя побывали уже все. Не было видно только од¬

ного — Шалвы Ахалцихели. Царь понял, что Шалве, долж¬

но быть, было тяжелее, нежели ему, если он в дни самых

суровых испытаний отстранился от государственных дел.

Окрепиув, царь созвал военный совет.

Монголы остановились в Арране. Видимо, там они ре¬

шили перезимовать. Джебе-ноион и Субудай-багатур не

сидели сложа руки. Согласно донесениям разведчиков и

лазутчиков, татары дали передышку войску и коням.

В Арране они скупали оружие, составляли вспомогатель¬

ные отряды из кочевников. Не было никакого сомнения

в том, что монголы собирались в поход на Грузию, но, раз

уже испытав на себе силу врага, теперь готовились к за¬

воеванию страны более тщательно и с большим усердием.

Монголы, вероятно, будут ждать весны, пока сойдет

снег и просохнут дороги, чтобы двинуться на Грузию.

Визири кое-что сделали за время болезни царя: укре¬

пили крепости и разрушили мосты на дорогах, объявили

созыв войска по всей стране.

Лаша похвалил их за верную службу и, со своей сто¬

роны, велел призвать в войска алаков и леки, джиков и

дзурдзуков, обратился за помощью к кипчакам, ибо ожи¬

далась война тяжелей и кровопролитней прежних.

Наконец царь был здоров.

Католикос отслужил молебен по поводу исцеления го¬

сударя. Лаша сам изволил пойти пешком в Сиони и по¬

лучил благословение первосвященника.

Царь погрузился в государственные дела и заботы. Он

входил во все подробности снаряжения войска. Лекари

запрещали ему длительную верховую езду, но он все же

ухитрился объездить все южные крепости.

Делами обороны и укрепления Тбилиси и Самшвилдэ

руководил сам Лаша.

Народ, ободренный царскими заботами, с надеждой

смотрел на будущее, усердно готовясь к встрече с врагом.

Снег стаял, дороги просохли. Теплое дыхание весны

коснулось Тбилиси.

335

С первыми весепними днями монголы, не мешкая, дви¬

нулись к рубежам Грузии.

Грузины с многочисленным войском пошли навстречу

врагу.

Настала решительная минута.

Стоявший во главе войска Георгий вспомнил свой

ужасный сон — картину гибели страны и порабощения

народа. Как ни старался Лаша избавиться от страшного

видения, оно не покидало его.

«Упаси, господи! Упаси, господи!» — повторял про

себя царь, гарцуя на горячем скакуне.

Грузинское войско ждало сигнала к наступлению. Об¬

нажив мечи, грузины-воины готовы были в любую минуту

отпустить поводья и...

Но как раз в эту минуту случилось невероятное и не¬

слыханное чудо: монгольское войско отвернулось от про¬

тивника и поспешно стало удаляться, без боя покинув поле

брани.

И чем зорче Лаша всматривался в мчавшегося по Да-

рубандской дороге неприятеля, тем труднее было ему ра¬

зобраться в свершившемся чуде.

—

Благодарю тебя, господи, благодарю! — словно за¬

вороженный, твердил он про себя, и картину страшного

сна, казалось, прикрыл туман. Где-то вдали мелькнули

тени царя Вахтанга, царицы Тамар и Давида Строителя,

одарив его на мгновение благодарным взглядом, они бла¬

гословили Георгия — наследника трона и скипетра.

Ошеломленному Лаше казалось, что это снова сон, что

не вражеское войско, а сам ураган мчится на коне и пыль,

вздымаемая неисчислимыми копытами, поглощает его

тревогу и трепет перед грядущим.

Перевод

В. СОЛОУХИНА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Дети играли у ручья, текущего по каменному желобу.

Среди них был юноша, вероятно, не старше шестнадцати

лет, хотя на вид, и ростом, и шириной плеч, да и серьез¬

ной задумчивостью в лице, он выглядел намного старше

своих лет. Юноша старательно прилаживал игрушечное

мельничное колесо. Он воткнул по обе стороны ручья

тонкие развилки, положил на них ось колеса и теперь

постепенно опускал его, чтобы светлая, летящая по ров¬

ному желобу струя задела за легкие деревянные лопасти.

Внезапно он отнял руки, распрямился. Колесо заверте*

лось, разбрызгивая на траву мелкие прохладные капли.

Дети столпились у чудесной мельницы, теснясь и мешая

друг другу.

Распрямившись, юноша действительно оказался высо¬

ким, широкоплечим, стройным. Он стоял над ручьем, как

великан над большой рекой, опираясь ногами на разные

берега. И вода, и возня детей, их визг и веселый смех бы¬

ли где-то внизу, и юноша уж не видел ни летящей по же¬