Юность полководца

ега по льду. Здесь продвигаться все же было легче. Весь путь к Новгороду был забит санями, всадниками, навьюченными конями. Пешие беженцы тащили салазки, нагруженные домашним скарбом и малыми детьми. Люди опасались нашествия безжалостных немецких рыделей-меченосцев, угрожавших пленом и гибелью.

Передавали слухи, что отряды немцев недавно снова переходили реку Нарову, налетали на чудские селения, поджигали избы, щадя только дома принявших латинскую веру, уводили скот и людей. Все боялись, что это только грозное начало, что немцы непременно двинутся дальше, на Новгород. Вся Новгородская земля закачалась! А вдруг рухнет и погибнет!

К Пскову Александр подъезжал по льду реки Великой. Раньше он бывал здесь не раз. По обе стороны реки помнил он зажиточные поселки, нарядные избы, украшенные резными ставенками и деревянными петушками на венцах. Раньше каждый хозяин хвалился своим садиком и огородом. Теперь селения уже не имели прежнего, спокойного, привольного вида. Всюду люди шли торопливо, собирались кучками, толковали, размахивая руками, и быстро разбегались. Даже собаки перестали лаять на прохожих: опустив нос и поджав хвост, они бежали куда-то трусцой, боясь потерять своих хозяев. И петухи не перекликались больше. Жалобно мычали коровы - хозяева угоняли их в другие, более спокойные места.

Колокола псковских церквей стали неистово поднимать тревогу, неожиданно в полдень созывая псковичей на вече, которое на этот раз собиралось в поле.

- Что приключилось? Верно, навалилась опять немаловажная забота, ежели бояре сзывают народ среди бела дня! - говорили и старики и молодые, запахивая шубы и охабни* и затягивая туже кушаки.

_______________

* О х а б е н ь - мужская верхняя теплая одежда.

Все спешили на сход народный.

Бабы и девушки, накинув на плечи шубейки или зипуны и на ходу покрываясь платками, собирались кучками у колодцев, у ворот и близ перелазов, обменивались новостями, услышанными от своих мужиков. Все всполошились, стараясь предугадать, что дальше будет.

- Немец опять закручивает али другое что? Может, снова литовцы идут? А куды же те немцы денутся, что засели заправилами у нас в городе?

- А ихние тиуны, фохты, надолго ли посажены по нашим погостам? Может, тоже не остались тут на вечные времена, а побегут отселева?

- Видала я, как проехал молодой князь Новгородский Александр, говорила пышнотелая, румяная Степанида, жена богатого торговца красным товаром. - Это он всполошил всех. Молодой, а, думаю, озорной.

- И я видела, - протянула, вздохнув, пожилая пономариха с истощенным, грустным лицом. - Молодой-то он молодой, а крутым нравом, говорят, пошел в своего батюшку, князя Ярослава. А глазищи-то какие черные и грозные! Не на расправу ли с нашими тяжкодумами он приехал?

- Немцам мы почти без боя и детинец отдали! Разве старый князь Ярослав простил бы нам это?

- Слышала я от моего хозяина, - нагнувшись, шепотом стала пояснять Степанида, - что князь Александр сечу любит: коли что не по нем, сразу