Охотники за каучуком (Роман об одном виде сырья)

Согласно указанию генерал-губернатора, он отправляется в «Бельгийский отель» и снимает там номер. Из окна, через которое в комнату проникает запах сырой земли, взгляду открывается вид на нижнюю часть города с его глинобитными домишками и жалкими хижинами, за которыми блестит на солнце темная гладь реки Конго, изрезанная белыми лентами пены от винтов снующих по реке пароходиков.

Лотэр проводит беспокойную ночь.

— Чепуха! — несколько раз громко произносит он в темноту. — Все это вздор и чепуха!

Неделя за неделей тянется это мучительное ожидание. Большую часть дня Лотэр тупо и безрадостно торчит у себя в номере. Он чувствует себя арестованным! И еще сильнее нервничает от того, что перед его дверью нет часового с винтовкой.

Он даже не пытается затащить к себе в постель чернокожую горничную, что уж совсем не в его правилах.

Однажды под вечер, когда он находился в кабинете генерал-губернатора, в который уже раз сообщившего ему о том, что на его доклад из министерства по делам Конго в Брюсселе все еще не получено ответа, открылась дверь, и на пороге появился чиновник, ведающий приемной, громко извиняясь за непрошеное вторжение.

— Ваше превосходительство, господин Джозеф Кларк из Исайи настоятельно просит срочно принять его! Я попросил его подождать. Но он требует немедленно аудиенции. Его невозможно убедить, что…

Генерал-губернатор беспомощно разводит руками.

— Кларк? Он здесь?

— Еще раз прошу прощения, ваше превосходительство, — смущенно мнется чиновник.

Но миссионер уже входит в кабинет. Его лицо бледно и покрыто каплями пота, длинный черный сюртук весь в красноватой пыли, и даже походка выдает в нем человека, проделавшего длинное и утомительное путешествие.

Увидев Лотэра, он от удивления останавливается посреди комнаты.

Генерал-губернатор представляет их друг другу.

— Мы знакомы, — выдавливает Кларк.

Наконец он садится в предложенное ему кресло, и генерал-губернатор спрашивает:

— Так что же привело вас ко мне?

— Я писал вам…

— Ну, так что же?

— Вероятно, ваш ответ затерялся в пути.

Генерал-губернатор нервно теребит пальцами пенсне. Кларк спокойно замечает:

— Поэтому я решил явиться лично.

— Вы хотите поговорить со мной о своих неграх?

— Нет, ваше превосходительство, я хочу поговорить о карательных отрядах, или, как вы их, кажется, называете, экспедициях.

— Как прикажете мне вас понимать?

— Вы должны знать, что эти походы сеют смерть и разрушение! Что в стране льются потоки крови! Кто ответит за всю эту резню?

— Вы меня удивляете, — отвечает генерал-губернатор, немного помолчав. — Сударь! Разве вам не известно, что ваш округ на военном положении, что ваши негры подняли мятеж против меня, против правительства его величества короля Бельгии?

— Мне известно лишь то, — сухо возражает Кларк, — что мои негры вынуждены защищаться против произвола и насилия некоторых офицеров. Мне ничего не известно о мятеже против вас, ваше превосходительство, хотя я прибыл именно из этой местности.

— Не будем спорить! Начатое мной расследование покажет, кто виноват во всем случившемся.

— Но ваши солдаты успеют истребить все население округа!

— Позвольте!..

Кларк перебивает.

— Я не вернусь в свою миссию — просто не могу! Там царит смерть. Наши чернокожие братья, — с болью в голосе говорит он, — отвернулись от учения господа нашего Иисуса Христа. Они скрылись в лесах и ведут войну, даже женщины. Их поля вытоптаны, дома сожжены, их грабят и мучают… Я бы ни за что не оставил их, но они перестали внимать моим словам. Им кажется, что я хочу взять под защиту их мучителей, как-то выгородить их… Их довели до того, что они превратились в бешеных зверей, и я уже не могу оставаться среди них — они бы убили и меня. Даже если бы я стал мятежником и встал в их ряды, то и тогда они все равно убили бы меня.

— Так что же вы намерены предпринять? — заинтересованно спрашивает генерал-губернатор.

— Я поеду в Изоко. Там первая основанная мной миссия. Хочу попытаться укрепить жителей этой деревни в святой вере — ведь помочь-то я им ничем не могу!

Все молчат.

— Но пока я здесь, — вдруг нарушает молчание Кларк, глядя в лицо генерал-губернатора, и в его темных глазах загораются беспокойные огоньки, — пока я в Боме, я хочу еще раз предупредить ваше превосходительство: во вверенной вам стране творится зло! То, что я видел своими глазами, было ужасно! Ваши солдаты — посланцы дьявола!

— Об этом вы мне уже писали, — раздраженно обрывает его генерал-губернатор. — И когда проводимые сейчас мероприятия будут завершены, я проверю обоснованность ваших обвинений.

— Это необходимо сделать немедленно. Нельзя спать спокойно, когда убивают невинных людей! Нельзя допускать, чтобы в душу людей плевали и бросали грязью! И тот, кто не препятствует этому, берет на душу такой же тяжкий грех!

В скромном, фанатически преданном своей вере Кларке вновь вспыхивает гневное возбуждение. Он говорит громко и страстно, в лице у него ни кровинки.

— Как вы собираетесь воспрепятствовать всему этому? — невозмутимо спрашивает генерал-губернатор.

— Я протестую! — дрожа от сдерживаемого волнения, выкрикивает Кларк. — Это бесчеловечно! Я протестую!

Генерал-губернатор обменивается взглядом с Лотэром. Тот сразу же вмешивается в разговор.

— Господин Кларк! Мне кажется, вы волнуетесь совершенно напрасно! Ответственность за все это — если я правильно понял, вас ведь именно это интересовало? — ну так вот, ответственность за все это несет его величество король Бельгии Леопольд. А он уж сумеет ответить перед кем угодно за свои действия. Или вы сомневаетесь в этом?

Кларк едва сдерживает клокочущий в нем гнев.

— Вряд ли ваш король стремится к тому, чтобы люди растоптали и веру и любовь! Его правительство состоит из христиан! Он сам христианин! Отходя ко сну, он читает молитву господу богу, а в это время его именем убивают невинных людей!

Вдруг он умолкает.

— Ваше преподобие! — восклицает Лотэр.

А генерал-губернатор вскакивает со своего места.

— Сударь! Я ценю вашу заботу о неграх! Я действительно очень высоко ценю ее! Но я не могу допустить, чтобы в моем присутствии оскорбляли короля Бельгии и его офицеров! Я вынужден просить вас немедленно удалиться! Вы совершенно напрасно утруждали себя этим визитом!

Кларк встает. Ни на кого не взглянув, он молча выходит из комнаты.

— Черт знает что! Это уж слишком! — вспыхивает генерал-губернатор.

Наконец он успокаивается.

— Так вот, господин капитан. Никаких новостей. По вашему вопросу, к сожалению, все еще не получено никаких указаний. Создается впечатление, что там, в Брюсселе, почему-то не спешат с вашим делом. Так что придется еще немного подождать!

Через шесть дней после сенсационного появления в Боме капитана Тилькенса, когда уже успели провести все нужные переговоры, срочно известить представителей компании «Анверсуаз» и телеграфировать в Брюссель, к пристани Бомы подошел пакетбот «Льеж», на борту которого прибыл представитель министерства по делам Конго с поручением препроводить Лотэра в Брюссель.

Ошеломленный услышанным от генерал-губернатора известием, он решает повременить с возвращением в столицу, пока оттуда не придет ответ на телеграммы генерал-губернатора.

Тилькенс, рука которого все еще на перевязи, остановился в «Бельгийском отеле». Он занимает номер рядом с комнатой Лотэра.

Однажды вечером генерал-губернатор присылает за Лотэром нарочного с приказом срочно явиться к нему.

— Дорогой капитан, — говорит он в заключение их весьма обстоятельной секретной беседы. — Я сделал все, что было в моих силах. В Брюсселе вам придется нелегко. Представители Англии и депутат германского рейхстага уже прибыли туда. Вручая вам предписание министерства, переданное мне его представителем, позволю себе добавить кое-что и от себя. Возьмите вот это!

И он протягивает Лотэру два запечатанных конверта.