Меч Зарины

― Помогите, мудрый Бао Пын!―взмолилась служанка, пытаясь успокоить принцессу.

― Я хочу домой! Везите меня домой!―рыдала принцесса. ― Я не останусь в этой дикой стране! Я боюсь этого страшного человека в остроконечной шапке. Он открыл дверцу колесницы и так взглянул на меня своими злыми, бегающими глазами, словно хотел проглотить.

― А кто же откажется проглотить такой лакомый кусочек! ― пошутил Бао Пын. ― Не надо плакать, Голубой Цветок. Все будет по-твоему. Если ты не захочешь, мы поедем обратно, но тогда уж не вздумай отказывать старому князю, который живет где-то здесь поблизости, у границы с гуйфанами.

― Не плачь, голубая жемчужина!―умоляла Цай Э.― Ты просишься домой, стоя на пороге своего счастья. Еще несколько дней пути ― и ты попадешь в шатер молодого, красивого вождя племени. Я бы никогда не отказалась от своего счастья, стоя рядом с ним. Только не плачь, мое сокровище, красивейшая из дочерей Чжоу! Слезы оставляют борозды на лице, а лицо красиво лишь тогда, когда оно гладко, как атлас, и нежно, как лепестки лотоса.

― Что же мне делать? Слезы сами льются из моих глаз. Помоги мне, Цай Э, утереть слезы, развесели меня...

― Посмотри скорее, госпожа моя! ― воскликнула Цай Э. ― Ты увидишь целый табун солнечных коней. Вот это кони!

Принцесса распахнула дверцы колесницы и радостно закричала. Она с детства любила коней, но таких никогда еще не видела.

― Откуда? И все золотые! Чьи эти кони?

― Это прислал твой жених, ― ответила Цай Э.

― Выбирай коней, ― предложил Мадий с несвойственной ему щедростью.

Он быстро прикинул, чего стоит колесница, каков наряд принцессы, сколько сундуков навьючено на лошадях. А прикинув все это, сообразил, что стоит отдать пятнадцать коней, которых запросил Бао Пын. И тогда он не станет связываться с охранниками, не будет их убивать или уводить. Пусть уж принцесса сама, добровольно поедет с ним. Пусть она станет женой Фамира, и тогда слава пройдет по всей степи и Мадий будет вознагражден.

― Бери коней! ― крикнул он, ткнув рукой в грудь Бао Пына. ― Нам надо спешить.

Мадий в самом деле спешил. Он боялся, что появится кто-либо из местных кочевников и тогда сразу раскроется его замысел.

Отбирая коней, Бао Пын мучительно думал о том, правильно ли он поступает. Не следует ли ему забрать Голубой Цветок и повести караван дальше, в глубь степей, чтобы самому увидеть молодого вождя племени. Но зачем сомневаться, когда старый кочевник явно послан к ним навстречу?

Пожалуй, все будет хорошо, если только не закапризничает принцесса и не потребует доставить ее домой обратно.

Но принцесса уже была весела и беззаботна.

― А ты уверен в том, что мне здесь будет хорошо? Ты не боишься, что меня обидит этот старый кочевник? Мне не хочется домой, а здесь мне страшно, ― отвечала принцесса.

― Этот старый кочевник ведет себя с достоинством,― заметил Бао Пын. ― Он посылает князю пятнадцать великолепных коней. Сколько обещал, столько и дает. Я давно слышал о благородстве и честности кочевников. Зачем бы он стал тебя обижать?

Как ни печально было, но пришлось все же распроститься с мудрым Бао Пыном, и, отпустив всех слуг, служанок и охранников, Голубой Цветок вместе со своей верной служанкой Цай Э отправилась в неведомые степи, охраняемая неведомыми ей саками. Маленькая принцесса была уверена в том, что Мадий послан к ней вож-дем племени гуйфан. Она с нетерпением ждала того мгновения, когда войдет в праздничный шатер молодого вождя.

НЕ ТОСКУЙ!

Племя Миромира дождалось радостной встречи. Воины прибыли в полночь, когда все спали и лишь дозорный, сидящий на ветке одинокого дуба в степи, пялил глаза в темные дали. Вдруг в свете факелов показались быстрые кони с седоками и вьюками. За ними повозки и пешие. Казалось, темная лавина разлилась по степи. Дозорный загудел в рог и мигом поднял все кочевье. Из шатров и повозок выскакивали люди. Хватая топоры и колчаны со стрелами, они бежали в темноту. Лаяли собаки, плакали дети. Но тревога была напрасной. Дозорный узнал своих. Он закричал радостно и весело. Всполошившиеся люди поняли, что не враг пришел в родные шатры, что настал счастливый миг встречи. Вернулись воины, одержавшие великую победу.

Запылали огни костров, маня усталых путников. Засуетились женщины, готовя праздничное пиршество. Дети с факелами в руках бежали навстречу дорогим гостям.

Впереди отряда на красивом гнедом коне мчался вождь племени Миромир. За ним ― знатные воины, приближенные вождя и лучшие стрелки-телохранители. Крики приветствий, веселый смех и слезы печали о тех, кто не вернулся, ― все смешалось воедино. А войско все шло и шло. И каждого воина ждала радостная встреча.

И, словно сочувствуя людскому счастью, из-за туч вышла полная луна. Она осветила шатры и повозки саков, наполнившиеся радостной суетой.

На пригорке, возвышаясь над кочевьем, белел громадный шатер Миромира. На пороге у резной деревянной двери стояла седая величавая женщина в красной накидке, опушенной голубой белкой. В руках она держала большое деревянное блюдо с жареной дичью, увенчанное чучелом орла со скифской стрелой в груди. Это означало победу над орлиной силой могучего персидского царя.

Жена вождя ждала мужа-победителя. Она поклонилась в ноги Миромиру, коснулась ласковой рукой плеча любимого сына Кидрея, а вслед за тем, уже не сдерживая волнения, бросилась обнимать свою дочь Зарину.

― Жива! Жива, моя голубка! ― повторяла мать сквозь слезы радости. ― Сколько дней я призывала милость богов! Сколько ночей не спала, мучилась страхом, не грозит ли опасность моей Зарине. Вот и вымолила победу!

― Победа была нашей спутницей. К чему же печалиться? Орел дал верное предзнаменование. Помнишь, я убила его в тот день, когда мы уходили на битву с персами? В груди орла так и осталась стрела из моего колчана.

― Я берегла орла и твою стрелу. Я верила в победу!

― А теперь можно и пировать, ― сказал Миромир, входя в просторный, высокий шатер, увешанный Коврами и уставленный низкими деревянными столиками.

Здесь было приготовлено заманчивое угощенье: горы куропаток и фазанов, розовые тушки зайцев. Множество глиняных светильников освещали шатер желтыми мигающими огнями. Во всем чувствовалась забота. Видно было, с каким нетерпением ждала мужа и детей своих жена вождя. Много дней готовила она праздничное пиршество.

― Несите брагу и кумыс, пусть веселятся мои отважные воины! ― говорил радостный Миромир.

Гости шумно усаживались. Подобрав под себя ноги, на мягких войлоках устраивались девушки. Хоть и полночь и не так ярок огонь светильников, но для такого случая надеты лучшие наряды. Вот мелькнул отороченный горностаем нагрудник, вот алеют шелковые рукава праздничного платья, а вот платье небесной синевы и на нем заморские бусы.

Зарина подымает чашу с брагой, и подруги ее видят золотые мидийские браслеты с головами львов. Они немного велики и скользят по тонкой смуглой руке. Зарина поправляет их.

― Откуда, Зарина, такие браслеты?

― Эти браслеты подарены мне на счастье с добрым пожеланием, чтобы сила львицы дала мне победу в битве.

― Кем же они подарены?

Подругам не терпится узнать. У Зарины все удивительно. Да и сама она удивительная, совсем не похожая на других.

― Даже мне не сказала о своих браслетах!―сердится Мирина, с укором поглядывая на подругу.

― Мы уже покинули крепость Дария, оставив позади себя персидских воинов, ― вспоминала Зарина, ― когда я услышала плач малютки. За оградой разрушенного дома плакало дитя. Я вошла и увидела женщину, мечущуюся в жару, и крошечного ребенка рядом с ней. Вокруг все было сожжено, дымились развалины соседнего дома...

― Ты ей помогла? ― воскликнула жалостливая Мирина.

― Слушай, все узнаешь! Я напоила ребенка и принялась помогать женщине. Я дала ей немного отвара целебных трав, что матушка приготовила мне в поход, укрыла ее, чтобы согрелась. Она уснула, а я осталась рядом. Решила, догоню своих, когда женщине станет лучше. Ведь матушка моя славится умением варить целебные травы.