Альфа Центавра (СИ)

— Нет, наоборот, надо идти на Волгу. Вопрос: зачем? А ответ прост:

— Там есть не только вода, но там: рыба.

— Я согласна.

— Тогда какие ваши рекламации?

— Надо повернуть назад.

— Зачем?

— Так Волга сзади.

— Не думаю, ибо Волга впереди.

Глава 39

— Ты настаиваешь?

— Просто прошу по-хорошему отдать такой приказ.

— Мы погибнем, ибо армия Дэна будет уже не сзади нас, а впереди.

— Он не поймет, что мы уже не За, а Против. Пройдем через него, как мыло сквозь ушные раковины: туда и обратно.

— Ты обещаешь, что мы пойдем обязательно и обратно?

— На сто процентов.

И Дэн понял, а точнее:

— Ничего не понял, — так как с пристани ударили пушки. — А что он понял?

— Что этого не может быть, ну какие на хрен на пристани пушки? — Оттуда ушли уже все наши части, а других там быть не может. Пушки били со стен Царицына, но есаул, который так и вертелся периодически вокруг Дэна, как будто был замаскированный мужским платьем бабой-женщиной, а мэй би:

— И девушкой, — правда легкого поведения:

— Всё время пел про себя, а на самом деле напевал специально ему на ухо:

— Пушки с пристани палят — кораблю:

— Пристать велят.

— Ты что, тварь, решил довести меня до сумасшествия?! — наконец рявкнул командующий. И спросил подходящего Амера Нази:

— Кто это такой, почему всё последнее время крутится вокруг меня, не баба-телка?

— Нет, вы что, я бы не позволил никому опережать меня-себя самого, — ответил капитан Амер Нази, бывший во время высадки десанта, только простым командиром его авангарда, а сейчас уже был начальном личной гвардии-охраны генерала Деникина.

— В каком смысле, — недвусмысленно спросил Дэн.

— Это перебезчик.

— В перебезчике?

— Лучше говорите, как это правильно, чтобы мне не казалось, что все хотят меня вконец запутать:

— Перебе-ж-чик.

— Это не обязательно командарм, ибо от нас еще никто не сбегал.

— Это Беня Крик, я просто повысил его до есаула, а он на радостях решил по своему собственному усмотрению еще и шпионить за вами.

— Зачем?

— Думал мне это надо.

— Ну-у, это еще ничего страшного. Главное, чтобы это не была баба.

— Вы их боитесь.

— Уже да, ибо как только они появляются, так почти сразу сбегают.

А это меня травмирует. И более того, я не могу забыть мою Кали.

Думал Жена Париса со своей целеустремленностью заменить мне ее, но даже не дождалась утра, и:

— Как сквозь землю провалилась.

— Да, вы правы, была под землей, а ушла, значит, еще ниже.

— Вы уверены?

— А больше некуда.

— Вот и я говорю: надо идти на пристань. Амер-Нази потер лоб, пытаясь понял логику командующего, и решил, что тот тоже понял:

— Надо немного отдохнуть. — Ибо:

— Если не удается ускорить наступление, значит надо его отложить на немного, пару-тройку шашлыков разного вида: из пресловутой осетрины, из языческой свинины, и какой-нибудь еще, но обязательно благородный и с рогами. Далее, столкновение, тачанки под командование Жены Париса с отрядом Дэна и Нази. Почему она согласилась остаться:

— Дала им всем понемногу: один ее поцеловал, другой обнял, и только третий трахнул. Ибо как было сказано:

— Если не сделать этого последнего, — мы будет думать, что:

— Иво вообще не бывает. — И она, поняв, до чего уже дошли эти ребята, беспрерывно путешествуя по степи:

— Дала. — Всем, но, как было сказано: самого разного.

И Дэн, не подозревая о предательстве, повернул свои цепи назад, на Волгу, чем привел в некоторое замешательство Врангеля на стене Царицына. И приказал позвать для:

— Небольшой, — как он сказал консультации кого-нибудь. Прибежала Коллонтай и сказала, что сама попробует разобраться.

— Или, — добавила она, — мы может позвать известных диссидентов, заседающий сейчас в ресторане Риц.

— Пусть приведут, — ответил генерал-уже-полковник. — Так заслужил, естественно.

— Они так просто не пойдут, — сказала Коллонтай.

— А как? Надо, чтобы привели за рога?

— Привести можно, в принципе и за рога, и даже поставить в стойло заместо капитального кабака, но толку тоже не будет.

— Вы предлагаете их пригласить, как гостей?

— Можно, тоже: могут и не пойти.

— Понятно, опять, значится, драка, как в тотализаторе?

— Не обязательно драться по инопланетному, Дзю До и так далее, и тому подобное, я имею в виду на Кольтах 45 калибра, а как в века запамятные на:

— На лошадях и с деревянными копьями.

— Как древние рыцари, — понял Вра, и добавил просто, как выпить пива с воблой:

— Я согласен на лошадей с тупыми, как кулак копьями.

— Я знала, что ты джентльмен, и не заставишь меня опять страдать от этих придурков с экстремистскими наклонностями.

Но пока что перед нами развернулся бой у реки. Ибо:

— Отряд Дэна, принявший ошибочное направление за реальное, пошел не к Царицыну, а назад к Волге, и столкнулся с отрядом Жены Париса, на этот раз возглавившей тачанку с пулеметом, и надеявшейся ударить в тыл Деникину. Таким образом Деникин оказался зажатым с двух сторон, ибо Щепка уговорила Колчака в броневике:

— Сражаться за нас. — Хотя это было и непросто, так как Колчак согласился на все, кроме того, что Волга сзади, а Царицын впереди. Она даже подумала:

— Дуркует, — знает, что Волга где-то там, а нарочно хочет доказать:

— Она там, где Царицын. — Сукин сын.

— Что-с? — простите, мэм.

— Поворачивай.

— Нет. Она за маузер, а его нет. Теперь уж и не вспомнить, где потеряла, ясно только, что точно:

— Отобрали эти козлы и козы, которые во времена не столь уж и отдаленные отобрали у нее этот броневик.

— Можно я поведу? — спросила она ласковым голоском.

— Како поведу? — раскрыл от удивления рот Колчак, — они там внизу подняли бунт.

— Бунт на броневике? — удивилась Щека, — это возможно.

— Вы спросили или сделали утвердительный жест? Она подумала:

— Он знает, что ее когда-то победили в ее же броневике, или только раздумывает наобум. И да: — Я могу разобраться с теми, кто захватил наше подпалубное помещение.

— Одна? Вряд ли? Вы идете на большой риск, потому что даже не знаете элементарного правила:

— Надо сначала провести рекогносцировку сил противника.

— Вы предполагаете, что их больше, чем нас?

— Если считать не только подпалубную залу, но места на галерке, и также в буфете, то да, разумеется, больше.

— Простите, вот из ит:

— В буфере, — или, нет, в буфете — это понятно, а что такое:

— Галёрка?

— Хорошо, скажите, что такое буфет в танке, нет просто для того, чтобы хоть немного иметь общего в этой азбуке майского жертвоприношения.

— Хорошо, чтобы не смущать вас, скажите тогда, что такое галерка?

— Нет, вы хотели знать про буфет сначала.

— А теперь хочу узнать сначала про Га-лё-рк-у-у! — Я понятно разъясняюсь?

— Куда уж дальше, — тяжело вздохнул Колчак, — но этим своим выговором, и тем более, логикой заблудившейся маркитантки, вы выдали себя с головой.

— Что значит: с головой? Вы знаете, кто меня послал?

— Думаю, вы инопланетянка с Альфы Центавра.

— Нет, милый друг, это вы выдали себя не только с головой, но теперь мне ясно, откуда растут ваши длинные ноги. Вы не знали, почему многие нарочно врут?

— Нет.

— Для того, Мопассан ты мой ненаглядный, чтобы по ответному сигналу понять:

— А сам-то, мушкетер, не из провинции ли нашей, по имени Альфа Центавра прибыл?

— После вашего откровенного резюме могу сказать только одно:

— А не обняться ли нам, как двум заблудившимся Созвездиям? И они обнялись уже не как недавно трахнувшиеся Колчак и Щепка, а как:

— Инопланетян Ко и его тамошняя подруга Ан — Анна, если немного подкрутить гайки в сторону Земного Интерфейса.

— Нет, честно, не только май либе дих Вилли Шекспи, но даже незабвенный Гохголь: