Царь Дмитрий - самозванец

Начертано рукой великого князя Георгия Васильевича в лето Господне семь тысяч сто двадцать пятого года.

[1530 г.]

Ни одного наследника Русь не ждала так долго. Двадцать пять лет великого княжения Василия Ивановича вся держава молила Господа о ниспослании сына государю, Великий князь со своей благоверной супругой Еленой, происходившей из славного рода князей Глинских, ездили на богомолья в Ярославль, Вологду, на Белозеро, ходили пешком в святые обители и пустыни, раздавали милостыню богатую, молили со слезами о чадородии, но вотще. И вот, наконец, в полночь

августа 25-го, 1530 года, Небеса неслыханными доселе громовыми ударами и непрерывно блиставшими молниями возвестили о рождении в великокняжеской семье сына, встреченного народом русским с ликованием, заглушавшим громовые раскаты.

Так пришел в мир великий князь и царь Всея Руси Иоанн Васильевич, обреченный любви народной и несший грозу в душе, прозванный Грозным с первого его крика на земле.

[1532 г.]

Октября 30-го в великокняжеском семействе родился сын Георгий, последыш, немощный телом и умом.

[1533 г.]

Осенью, будучи на охоте в Волоке Ламском, великий князь тяжко заболел. Внесенный в палаты кремлевские, он, предчувствуя близкую кончину, составил духовную грамоту, в которой согласно обычаю вручил державу старшему сыну своему Иоанну под опекой братьев своих князей Юрия (Звенигородского) и Андрея (Старицкого), князя Михаила Глинского и ближнего боярина Михаила Юрьевича Захарьина, определил совершеннолетие старшему сыну в шестнадцать лет, назначил Углич в удел младшему сыну Георгию, отписал супруге своей Елене вдовью опричную долю. После этого, отослав всех остальных, беседовал долго с князем Михаилом Глинским и боярином Захарьиным об устройстве державы после его кончины, затем, призвав семейство, простился с супругой, благословил сыновей и почил в Бозе. Случилось это декабря 3-го.

[1534 г.]

Великая княгиня Елена со вдовьей долей своей не смирилась и, пользуясь попустительством бояр первейших, обиженных небрежением к ним почившего великого князя, совет опекунский разогнала, князя Юрия (Звенигородского), а потом и князя Андрея (Старицкого) голодом уморив, а своего родного дядю князя Михаила Глинского в темницу посадив. Но наибольшую скорбь вызвало удаление от двора боярина —^{ГЕНРИХ ЭРЛИХ}

Захарьина, делами добрыми снискавшего великую любовь среди простого народа.

Отныне первым боярином при великой княгине состоял князь Иван Телепнев-Оболенский-Овчина, сестра же его Аграфена была мамкой-боярыней при молодом великом князе Иоанне и брате его, бедном Георгии.

Великая княгиня по женской слабости своей и вдовьей доле в делах державы не участвовала и, отдавая долг благочестию, часто вместе с великим князем Иоанном ездила на богомолье в монастыри, но любви народной так и не снискала.

[1538 г.]

Апреля 3-го великая княгиня Елена неожиданно скончалась на тридцать пятом году жизни и в тот же день была погребена в Девичьем Вознесенском монастыре. Народ и бояре не изъявили даже притворной горести и сочувствия к осиротевшим великому князю Иоанну и бедному брату его Георгию. Лишь князь Иван Телепнев-Овчина и боярыня Аграфена утешали их в горе. По прошествии недели князь Иван Телепнев-Овчина был заключен в темницу, где он повторил судьбу князей Юрия (Звенигородского) и Андрея (Старицкого), а Аграфену насильно в монахини постригли и следы её затерялись в каком-то дальнем захудалом монастыре.

После событий скорбных власть в думе Боярской и в державе перешла в руки князей Шуйских, Василия Васильевича, Ивана Васильевича и Андрея Михайловича, сменявших поочередно друг друга по мере того, как десница Божия воздавала каждому по делам его. Противостояли им ближайшие свойственники великого князя Иоанна князья Дмитрий Федорович и Иван Федорович Бельские, а также митрополиты, сначала Даниил, а после его удаления происками Шуйских Иоасаф.

Великого князя Иоанна Шуйские держали в небрежении, о чем сам великий князь в последующие годы не раз вспоминал в речах своих. Скудное питание, худое платье и постельное белье, отсутствие образования, даже и грамоте не учили, никакого почтения. Князь Иван Васильевич Шуйский никогда не стоял перед Иоанном, часто заходил в комнату, бывшую ве-

ликокняжескую спальню, где великокняжеские отроки забавлялись играми, садился на лавку, ногу в сафьяновом сапоге на кровать великокняжескую закидывал и призывал отроков для внушения неподобающего. Последующий розыск выявил и другие прегрешения Шуйских: расхищение казны, отписыва-ние земель государевых.на своих родственников и на монастыри, похищение и клеймение сосудов драгоценных именами своих предков, возведение хором за счет казны, шитье шуб из мехов казенных, неправый суд.

[1540 г.]

Молитвами митрополита Иоасафа и стараниями князей Бельских князья Шуйские были отставлены от двора великокняжеского. Тогда же постановили освободить из заточения ближайших родственников великого князя Иоанна, его троюродного дядю Дмитрия Андреевича, сорок девять лет назад посаженного великим князем Иваном Васильевичем в темницу для спокойствия державы, а также дврюродного брата Иоанна, отрока Владимира, сына князя Андрея (Старицкого), и мать его Евфросинью. Последним вернули богатую Стариц-кую вотчину и дозволили иметь двор, дали новых бояр и детей боярских.

[1542 г.]

Января 3-го, темной ночью Шуйские с боярами своими и детьми боярскими затеяли дело лихое, напали врасплох и на митрополита, и на князя Бельского, и на всех их друзей верных. Бельского со товарищи быстро скрутили и в темницу заточили, а за митрополитом, хоть и немолод он был, побегали. Как окружили злодеи палаты митрополичьи и стали бросать каменьями в окна, Иоасаф утек на Троицкое подворье, приступили и к нему, но игумен Лавры и князь Дмитрий Палецкий именем Святого Сергия безбожников на время сдержали, дав владыке возможность скрыться в великокняжеском дворце, в спальной великого князя Иоанна. И туда охальники с великим шумом ворвались, митрополита всякими срамными словами ругали, а потом скрутили, как татя, и в телегу простую бросили.

Иоанн испытал великий страх, а у брата Георгия случился приступ черной немочи, едва не лишивший его жизни.

Во главе Думы вновь Шуйские встали, князья Андрей и Иван Михайловичи и их родственник ближайший Федор Иванович Скопин. Князя Ивана Бельского в темнице умертвили, прочих в места отдаленные сослали. Тишина и спокойствие восстановились. Митрополитом же избрали благочестивого Макария.

[1543 г.]

Стремясь привязать к себе юного великого князя и в то же время удалить его отдел, Шуйские всячески потворствовали ему во всех забавах диких и жестоких. Любая прихоть Иоанна немедленно удовлетворялась, любая вина прощалась, любая его шалость вызывала восторг, а любая шутка смех. Рассказывали, что в детские года Иоанн развлекался отрыванием крылышек у мух, потом свертывал головы у мелких пичуг, которых специально ловили для него, затем вешал кошек и скидывал собак с высоких помостов, куда заманивал тех мясом. Когда дали ему в руки лук, то сразу же поставили перед ним живую мишень, и вскоре Иоанн расстреливал десятками кур и зайцев, мечущихся в ужасе по загону, а Шуйские довольные кричали, что так из него вырастет искусный охотник и воин. Говорят еще, что он как-то зазвал на крышу терема дворового мальчика, который ему всегда прислуживал, и спихнул его вниз, а потом стоял и смотрел, как из него, умирающего, вытекает кровь. Воспитанием же и образованием Иоанна, вплоть до избрания Макария на митрополичий престол, никто не занимался.

[1544 г.]

Января 3-го впервые изошла гроза от великого князя Иоанна Васильевича. Ничего ее не предвещало, двор казался спокойным, великий князь, следуя обычаю, ездил осенью молиться в Лавру Сергиеву и на охоту в Волок Ламский с знатнейшими боярами, весело праздновал Рождество в Москве, потом созвал он бояр своих и без долгих разговоров с твердо-