Долгие ночи

— Кто приехал?

— Сам догадайся.

Сгорая от любопытства, Али пошел к дому, оставив быков на попечение жены. Но в доме все было как обычно. Умар, занятый своей игрой, даже не повернулся в сторону отца. Усман спокойно спал в люльке. Али удивил лишь необыкновенный порядок в комнате и чистота. Нары были застелены украшенной разноцветным орнаментом войлочной кошмой, которую жена доставала только в праздники и в исключительных случаях. В печке весело потрескивали дрова, в чугунном котле варились куры. Такое в доме Али случалось нечасто. Он уже стал думать, что гость, возможно, вышел по своим делам, но в эту минуту почувствовал, как кто-то крепко обхватил его сзади за шею одной рукой и прикрыл глаза ладонью другой.

Али попытался вырваться, но безуспешно. Он лишь сумел коснуться жесткой бороды гостя. Али стал перечислять имена всех своих знакомых. Гость молчал.

— Сдаюсь, — сказал Али наконец. — Не могу узнать!

Гость отпустил его, повернул к себе и крепко обнял.

— Добрый день, дорогой ты мой! — услышал Али русскую речь.

— Андри! — вскричал Али, обнимая друга.

— Эх, Али, Али! — говорил Андрей. — Как тебя такого земля только носит. Столько лет не давать о себе знать! Я уж думал, не случилось ли что. Как увижу человека из ваших краев — обязательно о тебе спрашиваю.

Али с трудом стянул оледенелую шубу из овчины, повесил на деревянный гвоздь, вбитый в стену возле дверей.

— Бедный человек — что мертвый, ему не до друзей, не до знакомых. Каким бы он умным и смелым ни был, его жизнь и гроша ломаного не стоит. Присаживайся, не стой. Как нежданно и как хорошо, что ты приехал!

— Не сокрушайся, Али. Богатство — на день, а доброта — на всю жизнь. Главное — быть человеком. Состояние — дело наживное.

Нам ли к лицу горевать о нем? — Андрей присел на край нар.

Али снял кожаные поршни [61], поставил их у печки.

— Так-то оно так, разве я этого не понимаю. Только не справедливо все же устроен мир. Одни гнут спины, другие празднуют… Только разве я мог забыть про вас, забыть все, что вы сделали для нашей семьи! Мы, чеченцы, никогда не забываем ни добра, ни зла. Я всегда помнил о вас, но вот проклятая нужда пригнула к земле и не дает выпрямиться. Ты, Андри, приехал один?

— Нет, со мной товарищ. Помощник, Яков. Ты его не знаешь, он со мной работает недавно.

— А как поживает Наташа? Она здорова? Часто вспоминаю ее вкусный хлеб.

— Просила всем передать поклон. На тебя обижена, говорит, что ты совсем забыл.

Али покачал головой.

— Нет, она не права, — оправдывался он. — Помню, но, ей-богу, времени не хватает. Столько дел: то дрова возить, то дорогу расчищать, то еще куда-нибудь пошлют. Только подумаешь: ну, наконец-то хоть сегодня отдохну, как власти придумывают новую повинность. Вместо налогов и штрафов. Заплатить нечем — значит, отрабатывай.

— Да я шучу, — рассмеялся Андрей, видя, как серьезно воспринял Али его слова. — Старуха и сама прекрасно понимает, как вам здесь нелегко.

— А Ванька чем занимается?

— Повзрослел. В прошлом году женили.

— Женили? И не дал нам знать? А еще говоришь — кунак. Разве, Андри, так друзья поступают?

— Умышленно, Али, не сообщил я тебе.

— Да пропади оно все пропадом, обязательно бы приехали. Что ты, такое событие!

— Нет, мой друг, — серьезно сказал Андрей. — Нельзя было приезжать в то время.

— Почему? — не понял Али.

— Свадьба совпала с шалинскими событиями. Вся станица была на ногах. Ложились в постель, а с оружием не расставались. Как мог я пригласить вас к себе? Случись беда с вами, что мне делать? Тягаться с властями? Ты сам понимаешь, таким, как мы, это не под силу. Разве ты забыл тот случай, когда приезжал к нам с Айзой?

В дом вошла Айза, и разговор мужчин прервался.

— Ну, откупная полагается мне? — спросила Айза.

— Конечно! — согласился Али и рассмеялся. — Что делать, Андри?

Сообщила радостную весть и теперь покоя не дает, требует откупную.

— Айза у тебя молодец, — сказал Андрей, кивнув головой. — Только жаль, не понимаем мы с ней друг друга. Пока тебя не было, мы как немые объяснялись. Она говорит по-вашему, а я глазами хлопаю, понять не могу. А вот с Умаром общий язык нашли сразу.

Особенно понравился ему Яшка. Уже подружиться успели. Айза, между прочим, изменилась. Наши женщины с возрастом полнеют, ваши же — наоборот.

— Толстушки у нас — редкость. — Али вдруг хлопнул себя по лбу.

— О самом главном спросить забыл. Корней-то как там? Семья его здорова?

— Тянет лямку потихоньку. То там кусочек урвет, то здесь.

Завел дружбу со здешними абреками.

— Не окажись он тогда на площади — не сидеть мне сегодня с тобой. Храбрости его можно позавидовать. Пусть во всем ему сопутствует удача.

Айза помешала в котле, попробовала, сварились ли куры, и принялась стряпать галнаш.

— Надо второго гостя позвать. Обед почти готов.

— Куда твой помощник пошел? — спросил Али у Андрея. — За разговорами не спросил о нем.

— Вышел аул посмотреть.

Али снова натянул поршни, накинул на плечи шубу и вышел на улицу.

Айза и Андрей остались вдвоем. Андрей молча глядел на жену друга. Говорить они не могли: она не понимала по-русски, он — по-чеченски. Впрочем, и Али-то изъяснялся не ахти как, хотя его понять все же можно было.

Айза замесила тесто и, склонившись над широким деревянным подносом, проворно работала. Оторвет кусок теста, прижмет его пальцами к ладони другой руки — галушка готова. И все это так быстро, что не уследишь.

Андрей позвал Умара, посадил его к себе на колени.

— Во, мужчина! А ну скажи "кхинкх", так-так. Мы сейчас это дело платочком, вот так, теперь с носом у нас полный порядок.

Настоящий абрек! Вылитый отец! Вырастешь, родителей кормить будешь? Будешь, а?

Мальчик ничего не понимал, но доверчиво кивал головой. Он догадывался, что незнакомый дядя спрашивает его о чем-то хорошем. А раз о хорошем, то нужно кивать.

В это время проснулся Усман, и Айза, продолжая стряпать, ногой стала качать люльку. Андрей пододвинул люльку к себе.

— Оставь, я покачаю, — сказал он.

— Айзу смущало то, что она не может занять гостя, потому отсутствие мужа казалось ей бесконечно долгим. И когда двое мужчин появились на пороге, она облегченно вздохнула.