Великая судьба

— Вас спрашивают русские. На шапках у них красные пятиконечные звезды.

— Скажи, чтобы пропустили. А подводу пусть оставят подальше отсюда!

В палатку Максаржава вошли двое русских, высокий и маленький, переводчик шел следом. Высокому пришлось сложиться чуть ли не втрое, чтобы пройти в дверь.

— Разрешите сказать несколько слов уважаемому Батор-вану? — сказал высокий, а переводчик перевел:

— Соизвольте выслушать рапорт, Хатан-Батор-ван.

— Проходите, пожалуйста! Садитесь!

Высокий русский, видимо, боялся сделать что-нибудь не так, нарушить обычаи и все пытался сесть, подогнув под себя ноги, но у него это не получалось, и тогда он просто присел на корточки. А низенький, согнув ноги, сел на пятки.

— Принесите чай, еду! — потребовал Максаржав.

— Дрова очень сырые, никак не можем огонь развести, как быть? — зашептались цирики. — У кого в палатке есть огонь?

— Что за ранние гости пожаловали к нам? — спросил Дорж.

— Мы приехали, — ответил высокий, — пригласить ваших командиров завтра к нам на праздник. Хотим отметить победу над белогвардейцами.

— Ах вот как! — Максаржав вынул табакерку, угостил всех. «С белыми вы можете сражаться, но не хотелось бы, чтобы воевали с нами. А что, если они решили заманить меня? Ну да я ведь не один...» — С благодарностью принимаем приглашение, — сказал он. — Завтра приедем.

Высокий приподнялся, давая попять, что собирается уйти.

— Посидите еще. Отведайте нашего угощения! — Максаржав указал на стол. — Я выучил только одно русское слово: «хо-ро-шо». Это меня мой лучший друг научил. — Он улыбнулся.

Гости посидели еще немного, отведали угощения и уехали.

В тот же вечер Максаржав перенес лагерь в другое место и велел командирам выставить усиленные караулы. В каждом полку и отряде он приказал отобрать людей, которые поедут на праздник к русским.

Утром все поднялись рано. Старательно готовили Максаржаву буланого с лысинкой коня: надели на него седло и узду, нарядную сбрую. Максаржав нарядился в свою парадную одежду: соболий торцог[Торцог — национальный головной убор.] с четырьмя ушками из тонкого войлока, безрукавка и серый шелковый дэли на рысьем меху, взял большую саблю с золоченой рукояткой и пистолет. Его сопровождали двенадцать цириков.

— Постарайтесь лишнего не болтать, не пейте много водки, спать будем по очереди! Но хватайте со стола все подряд, не жадничайте, когда вас будут угощать, ведите себя прилично, — наказывал Максаржав своей свите.

Возле ущелья их встретила группа русских бойцов с развернутым красным знаменем. Они спешились, приветствуя гостей, и обменялись с ними рукопожатиями. Двое всадников поехали впереди, командир держался рядом с Максаржавом. Остановились возле деревянных построек. Переводчик указал на крупного, широколицего улыбающегося человека и объяснил, что это начальник заставы. Они вошли в дом. По одну сторону квадратного стола поставили стул для Максаржава, по другою сторону сел русский командир. Хатан-Батор отметил, что у русских нет при себе ни пистолетов, ни сабель.

— Мы очень рады, что прославленный монгольский полководец принял наше приглашение, — сказал начальник заставы.

«А я чуть было не передумал», — мелькнуло в голове у Максаржава.

— Мы, Красная Армия, — армия рабочих и крестьян. Мы защищаем советскую власть, не щадя жизни, сражаемся с белогвардейцами, представляющими армию царской власти. Вы оказали нам большую поддержку — помогли разбить остатки белогвардейцев.

— Мы, монголы, считаем своим долгом беспощадно уничтожать любых чужеземцев, пришедших к нам с оружием в руках. Хоть мы и давно слышали о вашей партии, но я не знал толком ваших намерений и потому не был спокоен, когда ехал сюда.

— Ваши воины выносливы. Они меткие стрелки и искусные наездники.

— Да нет, когда наступают холода, цирики обычно очень мерзнут без теплой одежды. А вот ваши солдаты умело действуют в рукопашной схватке.

Принесли черный чай и молоко в отдельной посуде. Монголы с удивлением смотрели, как хозяева забеливают молоком черный чай.

— Я не могу себе представить, как это простой люд смог свергнуть с престола царя и взять власть в свои руки, — сказал Максаржав.

— Вы человек знатного происхождения, вот потому и говорите так. Да, многие думали, что бедняки не сумеют удержать власть. Но народ — великая сила. Например, без своих солдат и мы, командиры, ничего не могли бы сделать.

— Но ведь и солдаты без полководца будут словно без головы.

— Из простого народа, из крестьян например, выходит немало талантливых полководцев. Вот и я — сын бедняка, а стал командиром.

Дорж, который долгое время молча слушал беседу, под конец не вытерпел.

— Да наш полководец — тоже сын бедного скотовода. Он воинской доблестью своей заслужил все чины и титулы, — сказал он, повернувшись к переводчику. Максаржав не стал его останавливать.

— Наши солдаты очень хотят увидеть прославленного халхаского полководца. А мы покажем вам наше оружие. Я думаю, настало наконец прекрасное время, когда русские и монголы начнут жить в дружбе.

— Я хотел бы побольше узнать о событиях в вашей стране. Мне кажется, это хорошо, что бедным дали землю. И все же в голове не укладывается, что может быть государство без царя.

Русский командир, ничего не ответив, закурил. В это время солдат внес большое блюдо, на котором лежало вареное мясо, разрубленное на куски, и овощи. «Как ни устали они после сражения, а мясо все-таки сварили. Видимо, хотят показать, что у них добрые намерения», — подумал Максаржав и, взяв висевший у пояса нож, отрезал себе небольшой кусок мяса. Налив в рюмку водки, русский командир обратился к гостям:

— За ваше здоровье, полководец! За ваши успехи! За мир и дружбу между нашими народами! — Он поднял рюмку и выпил стоя. Максаржав тоже выпил стоя и поставил рюмку на стол.

— Кто же тот человек, что взял власть вместо царя? Я забыл его имя.

— Не вместо царя. Это избранный волей народа руководитель нашей партии Владимир Ильич Ленин.

— Да, Ленин. Очень ученый человек, говорят, и много языков знает.

— От кого же вы это слышали?

Максаржав хотел было сказать: «От Сухэ-Батора, от других товарищей», но промолчал.

— Я хочу, чтобы вы знали, — сказал русский командир, — что наша цель — не разбой на чужой земле, не насильственное вторжение. Наши части пришли сюда, преследуя белых. Завтра же мы возвращаемся к себе.

Максаржав сидел молча, и русский командир, словно угадав его мысли, сказал:

— Вы сами убедитесь в том, что мы не желаем вам зла. Мы не крадем, не грабим. Кушайте, пожалуйста.

— Спасибо.

Потом русский командир повел гостей к большой пушке, возле орудия стоял расчет: командир и несколько солдат.

— Это пушка крупного калибра.

«Вот бы нам несколько таких, — подумал Максаржав. — Если русские и китайцы будут нападать на нас с двух сторон, как же сможет одолеть их наша армия, вооруженная берданками? Но кажется, у этих красных и в самом деле добрые намерения... Неужели для нас, монголов, настанут наконец спокойные дни?»

А русский командир рассказывал об истории артиллерии, о калибрах пушек.

— Теперь мы вам покажем, как это орудие стреляет. Видите мишень возле той горы?

— Видим. Очень далеко.

Он подал знак, и земля содрогнулась от грохота. Вслед за выстрелом заиграла труба, красноармейцы помчались к дому, и через минуту младший командир, отдав честь, доложил:

— Все в сборе!

Начальник заставы отвел Максаржава в сторонку и, убедившись, что их никто не слышит, сказал:

— Мы оставим здесь группу красноармейцев. Если понадобится наша помощь, дайте только знать. А сейчас не скажете ли вы несколько слов нашим бойцам?

Когда они вошли в дом, оказалось, что он полон людей. Как только вошел Максаржав с начальником заставы, красноармейцы встали и долго аплодировали, приветствуя их громкими возгласами.

— Товарищи! — обратился к бойцам русский командир. — Прославленный монгольский полководец, министр Западного края Хатан-Батор Максаржав прибыл со своим отрядом по нашему приглашению. Он оказывает нам большую помощь в разгроме белых. Мы приветствуем командующего Максаржава. — Снова загремели аплодисменты. — Предлагается избрать президиум собрания, — сказал командир.