Зеленые яблочки (СИ)

Харитон с Дашей приехали в хутор вечером. Даша весь день сгребала в копны сухое сено. Намаявшись за день, она ополоснулась в бане и вошла в избу. В хате было чисто убрано, видно, Анютка подметала пол. Та кинулась навстречу Даше:

— Мы с Ванькой соскучились!

Даша обняла девочку за худенькие плечи.

— Ты у меня взрослая совсем, вон полы подмела. — Анютка порозовела от похвалы. Подбежавший Ванятка тоже ждал, что его похвалят. Но Даша только погладила его по голове.

— Даш, я же коршуна от цыплят гонял! Посмотри все целые, ни одного не утащил, — похвастал он.

— Взрослые вы у меня, — Даша обняла детей.

— Вечерять собирай, — перебил ее вошедший в хату Харитон. Не глядя на детей, он уселся за стол. Дети притихли, отец устал на косьбе. Лучше его не беспокоить. Ели молча. Даша, глядя на хмурое лицо Харитона, все же решилась:

— Харитон, мне в лавку надо…

Харитон недовольно перевел на нее взгляд:

— Чего там не видала? Надо чего, скажи, я привезу.

Но в Даше вдруг вспыхнуло упрямство.

— Сама пойду в деревню, нечего меня держать тут. Всю зиму как привязанная. Подружке ко мне нельзя! А я соскучилась по Маришке. Плохо ей без меня!

— Ты откуда знаешь? Далась тебе эта безногая!

Но Даша упрямо смотрела на мужа. Харитон, наконец, не выдержал ее пристального взгляда.

— Ладно, поедем вместе завтра.

Даша давно не была в деревне. С конца зимы и всю весну, Харитон находил причину, чтобы не отпускать ее. Даша мирилась с его доводами. И хоть очень хотелось показать Маришке связанные Анюткой кружева, похвастать, как она научила девочку вязать, Даша мирилась с вынужденным заточением. Даже бабушке она не говорила, что муж не отпускает ее в деревню. Лука приносил приветы от подруги Глашки. Рассказывал, что Августина уж больно жалеет ее. Лучше одной, чем на шею такой хомут. Но Дашу не тяготил хомут на шее. И если бы не ночи, можно было мириться с такой жизнью. Даша любила детей. Да и они не чувствовали в ней мачеху. Она так и осталась соседской подружкой, умеющей все делать, и не ругать их за шалости. Иногда у Ванятки проскальзывало слово «мама», когда он обращался к Даше, но тут же, спохватившись, он называл ее по имени.

Харитон сдержал слово и назавтра с утра запряг коня и нехотя позвал жену. Скоро Троица, надо к празднику в лавке прикупить чего по надобности. А какая надобность в доме, бабе лучше знать. Всю дорогу молчали. Харитон невесело думал, что для Даши дети стали роднее, чем он. А он все-таки муж, в церкви венчанный… Но Даша всегда с ним холодная, от объятий уклоняется, словно он прокаженный. А сама стала похожа на свою мать. Всегда строгая, молчаливая, все чистоту наводит, как будто не выскребла все углы. Подъехали к лавке и Харитон привязал коня к росшему недалеко от лавки огромному осокорю. В лавку вошел сначала Харитон, следом Даша.

«Видно, дружно живут» — усмехнулся про себя стоящий за прилавком Наум. — «Мой-то дурак побрезговал девкой, порченая… А она вон, как цветок» — вздохнул лавочник. Даша нравилась ему. И он осуждал сына за трусость, не решился посвататься. Даша рассматривала полки с кусками тканей. Чего тут только не было: и ситцы, и сатины, и шелка, и поплин, и даже кусок алого атласа лежал сбоку, соперничая с ситцами. Даша отвернулась от полки. Она не хотела просить у Харитона для себя.

— А нитки есть, для вязания? — спросила она у лавочника.

— Для тебя всегда припасено, — расплылся в улыбке Наум. Он выкладывал на прилавок мотки ниток. — Какие больше по душе? Для тебя скидку сделаю. — но перехватив тяжелый взгляд Харитона, добавил: — Как постоянной покупательнице. У нас в деревне только ты, да Маришка безногая вяжут кружева.

Даша выбрала нитки для себя и для Маришки. Купила все необходимое и гостинцев для детей и для Маришки. Накануне она испекла для нее сдобные пышки, но Маринка любила и леденцы и городские пряники. Даша положила гостинцы сверху и оглянулась, может забыла чего? Но заметив недовольный взгляд Харитона, она заспешила к выходу. Харитон аккуратно разложил покупки в телеге.

— Ты недолго у подружки-то, дома дел невпроворот, — пробурчал он. Даша заторопилась на край деревни. Было понятно, что зайти к Глашке не удастся. А так хотелось узнать, как живет Егор? Кто же, кроме Глашки, мог рассказать о нем? И у кого, кроме родной подруги, могла она спросить о нем? В хате Маришки было прохладно и пахло плесенью и кислыми щами. Маришка, увидев Дашу, подскочила в своем ящике навстречу подруге. Даша кинулась обнимать ее:

— Маришка, соскучилась я по тебе!

Оторвавшись, наконец, друг от друга, Даша оглядела ее и поразилась видом подруги. Маришка и без того худенькая, теперь выглядела совсем изможденной. Щеки и глаза ввалились, руки покрылись тонкой кожицей, через которую видно было, как пульсирует кровь.

— Мариша, я тебе гостинцев принесла, — Даша развернула узелок. Маринка жадно накинулась на сдобные пышки. Даша налила кипятку из стоявшего на плите чугунка. Обжигаясь, Маринка запивала сдобные пышки.

— Ты голодная? — спросила Даша. Маринка согласно закивала. — А чего же отец не варит? — удивилась Даша. Маринка согласно покивала головой, что должно было означать: «отец варит». Она ткнула себя в грудь и отрицательно покачала головой.

— Ты ничего не ешь? — удивилась Даша. Маринка закивала. — А чего же так? Надоела его стряпня? Маринка опять отрицательно покачала головой, говорить ей не хотелось. Даша вопросительно смотрела на нее, ожидая объяснений.

— Он не хо-че-т, — Маринка приложила указательный палец к губам.

— Не разговаривает с тобой? — поняла Даша.

Маринка закивала.

— Сос-ку-ча-ла, — произнесла она медленно.

— И поэтому не ела? — удивилась Даша. На глазах ее появились слезы. Из-за глупой ревности Харитона она совсем забросила подругу. А ведь должна понимать, что она значит для Маринки! Отвернувшись, чтобы Маринка не заметила слез, долго рылась в корзинке, отыскивая кружева. Она с гордостью показывала их Маринке. Та придирчиво рассматривала незатейливое вязание. Потом ласково посмотрела на Дашу и подняла большой палец. В этом жесте и взгляде было все: и одобрение начинающей кружевницы и похвала учительнице. Даша покраснела от удовольствия.

— Это тебе спасибо, Мариш, ты меня научила вязать.

На глаза Маринки навернулись слезы. Даша поспешно достала мотки ниток.

— Совсем забыла, это тебе от нас с Анюткой. Придумывай новые кружева, а мы повторять будем. — Маринка не выдержала и зарыдала.

Харитон уже подъезжал к избе своей матери, когда из переулка навстречу ему вышел Егор. Он посторонился, пропуская телегу. Но у Харитона были другие мысли. На приветствие Егора он даже не кивнул в ответ. Словно ошпаренный кипятком, соскочил с подводы. Загородив дорогу Егору, он поднял руку, чтобы тот остановился. Егор в недоумении замедлил шаг:

— Чего тебе?

Внутри у Харитона все кипело. Он не сразу ответил:

— Предупредить хочу! — он перевел дыхание. Егор настороженно слушал его. — Ты о Дашке и думать забудь! Не тревожь ее, и не перевстревай нигде!

От таких слов закипело и внутри у Егора. На скулах заходили желваки:

— Ты мне не указ Харитон! Об ком хочу об том и думаю!

Харитон, не сдерживая себя, ухватил Егора за грудки.

— Я говорю, забудь!

Егор перехватил его руки. У обоих недобрым огнем загорелись глаза. Наконец, Егор оттолкнул от себя Харитона. Тот отлетел на несколько шагов, покачнулся, но не упал. Набычившись, он приближался к противнику. Но продолжить драку им не пришлось. Вывернувшаяся как всегда из ниоткуда, Манька Лапшова заорала во весь голос:

— Люди добрые, вы только поглядите, как тут друг друга убивают!

На ее визгливый голос потянулся народ от ближайших хат. Мужики догадливо усмехались в усы: «ишь, бабу не поделили!» Харитон влез на телегу и в сердцах стегнул коня: «а ну пошел!» Тот от неожиданного, а главное, от незаслуженного удара присел и закусил удила. Харитон натянул вожжи: «подури у меня еще!» Мерин загарцевал, но оглобли мешали ему выскочить из упряжки. Он так и повез телегу, злобно косясь на хозяина. Егор повернул домой, под неусыпным взором Маньки. А та делилась впечатлениями об увиденном с подоспевшими к концу драки ротозеями, так и не понявшими, кто кого убивает?