Баязет

то пойдемте - я вам покажу.

В турецкой пограничной казарме, где разместились солдаты Крымского батальона, одна стенка была грязно-бурого цвета: это осатаневшие от бессоницы солдаты били клопов каблуками.

- До потолка догоним! - убежденно заявил фельдфебель. - Пущай нехристи радуются, что у них даже стены в русской крови...

Впрочем, солдаты, размещенные в крепости и казармах, еще были счастливы. Хуже было поселенным в домах местных обывателей. Под одной крышей с людьми ютились буйволы, лошади и овцы. Бывало и так, что внизу мычали коровы, а наверху селился знатный эфенди со своими женами. Испарения животных и жестокий смрад нечистот поднимались кверху, удушая спящих солдат...

Но это были лишь мелочи, на которые тогда старались не обращать внимания. Самое главное - Баязет был взят, русский флаг развевался над фасами древней крепости. Постепенно даже турецкие названия исчезли с языка: Ватнищево, могильный Холм Чести, штабная Некрасовка, бивуак Исмаилка, а склады саперного имущества и телеграфных столбов, заведенных Клюгенау, солдаты прозвали даже обидно для барона - Клюшкина будка.

С Теперизского перевала вернулась карабановская сотня. Под вопли муэдзинов, кричавших свой "эзан", на перекрестке дорог, возле мусульманского кладбища, солдаты играли в чехарду и городки. Гарнизонный оркестр, разместясь на крыше караван-сарая, пугал правоверных шустрыми мазурками, вальсами Штрауса и "Камаринской" Глинки.

- С ума вы тут посходили, что ли? - сказал Карабанов, одичавший после пустыни, и потрогал давно не бритую, впалую от усталости щеку: он не узнал Баязета...

Казаки спешивались. Лошади после перехода были утомлены до такой степени, что некоторые из них даже садились на задние ноги, подобно собакам, издавая при этом стон, похожий на тихий вой. Их не расседлывали уже несколько дней; с подпаренными и набитыми спинами они уже отказывались идти рысью и сегодня утром не могли догнать двух пеших турецких редифов.

- Что с ними? - спросил Хвощинский.

- Здравствуйте, господин полковник, - ответил Карабанов, устало покачиваясь. - Думал, что не дойдем... Дефиле крутые и кремнистые: на спусках кони упираются и теряют подковы.

- Идите спать, - разрешил полковник. - Заводите сотню прямо в крепость и где хотите, там и располагайтесь до завтра. А то смотреть на вас и то страшно...

- Спасибо, господин полковник!

Введя свою сотню внутрь цитадели, Андрей распоряжался подыскиванием конюшни для лошадей. Изможденные кони ложились на каменные плиты двора, гладко обтесанные рабами. Высохшими от усталости мордами лошади ТЯНУЛИСЬ к барьеру фонтанного бассейна, они словно чуяли, что именно здесь должна быть вода.

Тут на сотню налетел откуда-то Исмаил-хан Нахичеванский, и, как видно, не совсем трезвый: от него изрядно попахивало ангеликой.

- Почему у коней хвосты не подрезаны? - набросился он на урядника Трехжонного. - Куда, вонючка, смотрел? Смотри на хвост! Совсем не такой хвост, как надо...

- А какой надо, ваше сиятельство?