Святая Русь - Сын Александра Невского (СИ)

- Долго, Олеся. Ты уж привыкни к этому. Бывает, год, а то и два за морем живут. Привыкни, родная.

Василий Демьяныч глянул на зятя странными глазами, но смолчал.

* * *

Погоня за немецкими купцами не увенчалась успехом. Дружинники князя Дмитрия домчали до самого Великого Новгорода, но в городе купцов не оказалось. Предупредив о подозрительных немцах князя Юрия Андреевича, дружинники вернулись в Переяславль.

- Теперь у меня все сомнения окончательно отпали. Сущие купцы мимо Новгорода бы не проехали. Пошли окольными путями. Город посетили ливонские лазутчики… И всё-таки в этой истории немало загадочного. Отныне надо зорче приглядываться к Немецкому двору…

* * *

Великий князь Ярослав Ярославич не пошел в поход на Ливонский Орден. Вместо себя он отправил своих сыновей Святослава и Михаила. Наказал:

- Вперед не лезьте. С рыцарем биться - не щи хлебать.

- Так ить, батя, без смелости сила попадает на вилы, - молвил старший Святослав.

- На смелого собака лает, а трусливого рвет, - вторил брату Михаил.

Ярослав Ярославич недовольно поджал надменные, рдеющие губы.

- Ишь, какие у меня сынки - говоруны. У калик перехожих пословиц нахватались. Это они всё о богатырях и храбрецах брешут, да разными прибаутками сыплют. Повелю выгнать из хором, бездельников! Вы отца слушайте, коль непутевые башки не хотите потерять. Не сметь, баю, вперед лезть! На то дружинники имеются.

- Кому ж тогда, батя, в челе войска идти? - спросил Святослав.

- Аль не ведаете, кто в воеводы рвется? Митьке Переяславскому! Вот пусть и хорохориться. Но и вы чести своей не роняйте. Помните, вы - сыновья государя всея Руси. Полки правой и левой руки - ваши. А как дело до сечи дойдет - смекайте, как свои головы сохранить. Уразумели?

- Уразумели, - поклонились отцу великовозрастные чада.

Ярослав Ярославич не верил в успех нынешнего похода. Ливонский Орден, если он соберет все свои войска в один кулак, Митьке не осилить. Вернется, коль останется жив, с поджатым хвостом. Давно пора сбить с него спесь. Вот тогда и отвернутся от него князья. Поймут, кто самый умный человек на Руси, и вновь все сплотятся вокруг великого князя. Тогда и повеления Менгу-Тимура будет легче выполнять.

Дружины, собравшиеся в Переяславле, двинулись к Новгороду в конце октября 1267 года. Шли спокойно и уверенно. Рать собралась немалая. А позднее вольются в войско новгородская, полоцкая и псковская дружины. И не только! Литовский король Воишелк поможет крестоносцев бить. Со щитом будет русское войско!

Никто не сомневался в успехе. Но верст через двести из Новгорода примчал гонец на взмыленном коне. Воеводе, князю Дмитрию Александровичу, он поведал худую весть:

- Сын Даниила Галицкого, Лев, убил короля Воишелка и помышлял захватить Литву, но местные князья прогнали убийцу из королевского дворца и выбрали своего князя. Лев бежал в Перемышль, а Литва собирает войска на Русь.

Дмитрий Александрович помрачнел: старший сын Даниила Романовича своим подлым поступком напрочь сорвал мир с Литвой, о коем так трудно добивались и княгиня Мария, и Борис Василькович, и он, князь Дмитрий. А сколько сил приложили Неждан Иванович Корзун с его помощником Лазутой Скитником! Все благие намерения оказались напрасными, их, словно мечом разрубили. Ныне ситуация круто изменится. Ливонский орден заметно оживится, а Литва с новой жестокостью начнет нападать на русские земли. Ныне, уж коль пошли в поход, придется воевать с двумя государствами… Какую же черную весть доставил гонец!

* * *

Псковский князь Довмонт поспешил в Новгород и попросил Юрия Андреевича собрать вече. Племянник великого князя не возражал: дела принимают угрожающий оборот и без городского схода ныне не обойтись.

Вече было бурным и долгим, но на сей раз обошлось без потасовки: даже боярская верхушка поняла, что медлить нельзя. Надо проворно выступать супротив Литвы.

Воеводой выбрали известного ратоборца Довмонта, кой не раз с большим успехом разбивал литовские отряды. Успех сопутствовал русскому войску и на сей раз. Довмонт, не дожидаясь ростово-суздальской рати, не только отразил вражеские войска, но и «много повоевал вражьих земель».

Когда Дмитрий Александрович пришел в Новгород, то Юрий Андреевич ему поведал:

- Довмонт пошел на Ливонский Орден.

- Не слишком ли рискует? - засомневался Дмитрий Александрович.

- Вот и я о том же думаю. У Довмонта не такое уж и великое войско. Тяжко крестоносцев воевать.

(Бывший литовец хоть и принял христианское имя Тимофей, но все его продолжали называть Довмонтом).

Племянник великого князя пытливо глянул в глаза двоюродного брата и, с явным колебанием в голосе, молвил:

- Десять дней назад ушел, но добрых вестей пока не слышно. Крестоносцы - не ливы. На западе их считают лучшими воинами… Стоит ли идти на Орден, Дмитрий Александрович? Может, как-то замириться с ними?

Князь Дмитрий ответил резко и без раздумий:

- Ливонский Орден никогда не пойдет на мир с Русью. Прошлое показывает, что немцы всегда были враждебны к нашему народу. И если мы ныне повернем вспять, то крестоносцы посчитают нас трусами и ударят так по нашему Отечеству, что мы десятилетия будем залечивать свои раны.

- Всё может быть, - нерешительно произнес Юрий Андреевич.

А князь Дмитрий, повернувшись к окну терема, сожалело вздохнул. Хоть и говорят, что яблоко от яблони недалеко падает, но не в отца пошел Юрий Андреевич. Отец-то, Андрей Ярославич, был деятелен, храбр и дерзок. Он не послушал своего умудренного брата Александра Невского и поднял во Владимире, в 1252 году, дружину на Золотую Орду. Взрывной и неугомонный был князь Переяславский, никого не боялся, ни к кому не прислушивался и люто ненавидел татар… А вот сынок его куда сдержанней и миролюбивей, во многих делах неуверен и до любой войны не охоч. Кое в чем он походит на своего дядю, великого князя Ярослава. Зато у своего двоюродного брата Дмитрий не замечал ни чванства, ни тщеславия, ни стремления к безраздельной власти. Видимо, за это его и терпели гордые, вольнолюбивые новгородцы.

Весть от Довмонта пришла на другой день:

- Новгородская и псковская дружины возвращаются. Довмонт помышлял взять Раковор, но потерпел неудачу.

- В чем причина? - спросил посыльного Дмитрий Александрович.

- Раковор - неприступная крепость. Князь Довмонт оглядел ее и даже осаждать не стал.

- Я так и думал, - молвил князь Юрий. - Еще в Новгороде упреждал: не ходи на Раковор. Крестоносцы считают сей город самой могучей крепостью. Не послушал-таки!

Князь Дмитрий, готовясь к войне с крестоносцами, был много наслышан о Раковоре. Такую крепость и впрямь будет взять нелегко. Воздвигали ее, совместно с немецкими мастерами, датские рыцари, давние недруги Руси, ходившие вместе с немцами в походы.

- Что делать-то будем, брате?

- Подождем Довмонта, - коротко отозвался Дмитрий Александрович.

Воевода Довмонт появился в Новгороде через несколько дней. Это был приземистый, крепко сбитый человек с льняными волосами, живыми, отважными глазами и с двумя шрамами на загорелом сухощавом лице. Он вошел в покои Юрия Андреевича в ратном доспехе, и, стянув с головы мисюрку¹⁰⁵, поздоровался с князьями:

- Доброго здравия, Юрий Андреевич и Дмитрий Александрович.

- И тебе доброго здравия, князь Псковский, - радушно произнес Дмитрий, с интересом вглядываясь в Довмонта. Он впервые видел прославленного воеводу, и сразу про себя отметил: истинный воин, удалец, предприимчивый человек. В княжьих палатах держится достойно и уверенно.

Сбросив на лавку кафтан и, оставшись в серебристом, пластинчатом панцире, тотчас заговорил, обращаясь к воеводе ростово-суздальской рати:

- Литву мы побили, Дмитрий Александрович, а вот крестоносцев разбить не удалось. Пытались взять их главную крепость Раковор, но без стенобитных пороков¹⁰⁶ ее не одолеть. Надо искусных мастеров искать.