Ступени Нострадамуса

Пока они беседовали, на видеоэкране волны вздымали на свои гребни поплавки, связанные с насосами высокого давления. На их глазах солнечная энергия, переданная ветром волнам, превращалась в электрический ток.

— Если бы волны заменили бензин, пришлось бы в танках и автомобилях переходить на электропривод, создавать аккумуляторную промышленность. Война необходима! Она поставила бы все по местам.

— Война, как и былой меч, обоюдоостра. Можно больше потерять, чем приобрести. Поспешность — дочь дьявола и нам не родня.

— Время не ждет! — воскликнул Нильс Рок–младший.

— Не беспокойтесь. Рыцарь Звездного Неба! Наше Братство для того и существует, чтобы прийти человечеству на помощь. Вы сможете убедиться в том на нашем тайном собрании в ближайшее время.

Братья высших ступеней распрощались друг с другом, превратившись снова в престарелого инвалида и процветающего богача Нового Света.

В подземном сводчатом зале богатого особняка в пригороде Нью–Йорка проходило тайное собрание Братства. Все были в балахонах с капюшонами.

Гроссмейстер Ложи, ее патриарх, сидел в кресле–каталке, слушая выступление Рыцаря Звездного Неба о необходимости усмирительной войны против полуазиатов на окраине Европы, подрывающих устои западной цивилизации.

После Рыцаря Звездного Неба слова попросил брат, вернувшийся, как знал гроссмейстер, из восточной Европы, побывав и в России.

— Как профессор Гарвардского университета, я понимаю заботу об экономике западных стран, — сказал он. — Еще много лет назад я выполнял поручение Братства в России, приведя к власти нужного нам человека. Теперь, снова побывав там, хочу сообщить, что в той стране невероятных сюрпризов родилась мысль ликвидации энергетики сжигания топлив, а также идея уничтожения «парникового эффекта». Ее выдвинул генерал Муромцев, который сам перед тем оправдал президента Ильина, ныне завершающего свой срок правления. Генерал Муромцев предлагает решить задачу кардинально, не меняя энергетики и не нанося ущерба нефтяному рынку, уничтожив слой углекислоты путем аннигиляции.

— Так это то, что нам нужно! — воскликнул Рыцарь Звездного Неба.

— Бесспорно, — согласился выступавший брат. — Но в том–то и беда, что способ получения антивещества известен только одному человеку, нобелевскому лауреату по физике Илье Муромцеву, сыну генерала. Ученый отказался открыть секрет даже своему отцу.

— Если секрет существует, то можно вспомнить, что «тайное всегда становится явным» и мы в силах предпринять для того нужные меры. Вам, брат, как специалисту по России, мы можем поручить общее руководство операцией, которая обеспечила бы беседу наших братьев из числа русских физиков с упрямым Ильей Муромцевым, так, чтобы он заговорил, — тихо по–старчески, но не терпя возражений, произнес гроссмейстер.

— Существуют и там «Синдикаты особых услуг». Санкционируют ли братья право воспользоваться такими услугами, которые, разумеется, не выходят за рамки любви к ближнему? — спросил брат, бывший в России.

— Вам, как профессору старейшего нашего университета, ясно, какими услугами вы вправе воспользоваться, чтобы задание наше было во что бы то ни стало выполнено, — дребезжащим, но волевым голосом закончил гроссмейстер, закрывая собрание.

Сняв балахоны, братья разъезжались в своих великолепных автомобилях, которым грозило попасть на кладбище отжившей техники.

Илья Муромцев, вернувшись с работы, сказал отцу:

— Сегодня мне предстоит развлечение. Старый друг пригласил на вечеринку. Как ты на это смотришь, отец?

— Неужели такому мужику, как ты, требуется для этого отцовское благословение? Отдыхай себе на славу, как вздумается. Ты это заслужил.

Они были дружны на равных, отец с сыном, живя вместе душа в душу. Илья стал переодеваться, смотря на часы.

— Позвони, если задержишься. Не забудь надеть браслет личной связи.

— Разумеется, — отозвался Илья, выходя из своей комнаты в общую столовую. — Есть дома не буду. А то обидятся хозяева. Два раза мне не пообедать.

— И то верно, сынок. Ты за рулем? Советую не пить.

— Будь покоен, сам не допускаю.

За столом у друзей Илью посадили рядом с прелестнейшей женщиной, которая принялась усердно ухаживать за ним, угощая то одним, то другим блюдом.

— И вы ничего не выпьете? У меня рука не поднимается налить вам вместо вина минеральной воды, — щебетала она.

— Не смущайтесь, меня здесь знают.

— Ее звали Имма. Илья украдкой любовался ее четким, как на камее, профилем. Была она маленькой, и он мысленно назвал ее лесной феей, нимфой. И не удержался, сказал ей вслух.

Имме это очень понравилось.

— Вот не подумала бы, что подобный сказочный богатырь придумает мне столь милое прозвище. Но я совсем не возражаю. Я буду для вас такой. Идет?

Муромцев согласился.

— Имма, Нимфа, — это почти созвучно. Не правда ли? — продолжала она, подкладывая Илье что–нибудь повкуснее.

— Ведь путь к сердцу мужчины лежит через его желудок! Не правда ли? — смеялась она, обнажая ровненькие зубки.

Он ел с аппетитом и болтал о пустяках. За столом становилось все шумнее. Тосты, выспренные или шутливые, сменялись. Ораторы состязались в остроумии.

Имма заговорщически шепнула Илье:

— Не правда ли? Есть два способа уходить из гостей. Первый — не прощаясь, а второй — прощаясь, но не уходя. Давайте ублажим гостеприимных хозяев и поедем тайком пить кофе ко мне.

Впоследствии Илья не мог сам себе объяснить, как он согласился. Уж очень маленькой и беззащитной, как ребенок, показалась ему эта «лесная нимфа». Он представил, как она огорчится, если он откажется, и выскользнул из–за стола следом за нею. Она взяла своей крохотной ладошкой его огромную лапу и повлекла Илью в переднюю.

— Я здесь совсем недалеко, — говорила она, надевая поданное Ильей пальто.

— Я на машине, — объяснил Муромцев.

— Не правда ли, вас прозвали Ильей Муромцем, или только я догадалась, кто вы такой?

— Нет. Меня в нашем физическом институте давно так зовут.

— Я ничего о вас не знаю. Мне кажется, что вам впору деревья с корнем вырывать или потолок приподнять… Не правда ли?

— Нет, я мирный. Деревья не ломаю, людей тоже, как медведь, не заламываю.

— А я вас не боюсь, хоть и маленькая.

— Это хорошо, что маленькая, — пробормотал Илья и смутился.

— Почему хорошо? — приставала Имма.

— Ну, защитить хочется.

— Меня? Да что вы! Я, кого хочешь, сама защитить могу. Вы просто меня не знаете.

— Конечно, не знаю, — согласился Илья.

— Вот мы и приехали. Теперь узнаете. Обещаю.

Они вышли из машины и вошли в подъезд. Скоростной лифт на миг утяжелил их, стремительно унося вверх. Она незаметно взяла Илью за руку, и он ощутил ее нежное волнующее тепло. Илья осторожно отодвинулся, но Имма не отпускала его руку.

— Вот и наш этаж. Только двадцатый, но зато какой вид с балкона! Вы не боитесь высоты?

— Нет. С парашютом в затяжном прыжке не раз прыгал.

— Вот ведь вы какой!

— Какой?

— Опасный, не правда ли? — сказала Имма и засмеялась, отыскивая в сумочке ключи.

— Вот и моя берлога. Как раз для крупного медведя.

— Который прыгает с парашютом?

— Который поднялся в лифте.

Они прошли в уютную комнату, где все дышало тонким вкусом, изяществом, заботой и уютом.

Илья расположился в кресле около торшера.

— Я сейчас приготовлю вам кофе. Пальчики оближете. Мои! — озорно добавила она.

— Я сам кофе варить мастер.

— Вот как? Разве у вас некому это делать?

— Мы с отцом вдвоем живем. Я ему всегда кофе варю. Особое.

— Может быть, вы дегустатор?

— В некотором роде.

— Тогда я особенно постараюсь. И если кофе вам понравится, то…

— Что тогда?

— Тогда я для вас что–то сделаю.

И она исчезла, словно испарилась в воздухе. Илья задумался в ожидании ее возвращения. Стеклянная дверь из комнаты вела на балкон. Ему показалось, что там мелькнула чья–то тень. Но он отогнал нелепую мысль. Кто может забраться на балкон двадцатого этажа? Да и зачем?