Сибирь, союзники и Колчак т.1

Не честолюбие, а только чувство долга толкнуло генерала Хорвата на этот шаг, и это так хорошо понималось всеми, не принадлежавшими клевым революционным партиям, что интервьюировавший меня в Харбине редактор «Новостей жизни» Клиорин с совершенной искренностью и по собственной инициативе настойчиво рекомендовал мне, как члену делегации Вологодского, помнить, что генерал Хорват нужен и незаменим на Дальнем Востоке.

Но мы знали хорошо и то, как ревниво относились дерберовцы ко всему, что касалось генерала Хорвата, и нам было ясно, что для скорейшей ликвидации «дубликата» нужно было сделать вид, что мы, Сибирское Правительство, генерала Хорвата не признаем. Поэтому, несмотря на особую декларацию о готовности войти в переговоры со всеми правительствами, мы решили на время заняться одним только кабинетом Дербера, как бы игнорируя Временного Правителя.

Как выяснилось, ко времени приезда Вологодского кабинет Дербера совершенно переродился. Многие из «избранников Думы» ушли, были кооптированы лица, ничего общего с Сибирской Областной Думой не имевшие, и даже во главе стал кооптированный член правительства Лавров.

Нужно было спешить. Со дня на день во Владивосток должны были прийти сведения о конфликте Правительства и Думы. К счастью, материальное положение дерберовской группы было настолько плачевно, что она сама спешила с ликвидацией, и уже на другой день было решено, что все находившиеся во Владивостоке министры подадут в отставку. По существу против ликвидации никто из них не спорил. Вопрос шел лишь о том, в какую форму должны быть облечены заявления об отставке, чтобы подчеркнуто было слияние власти, преемство и единство правительства. Это был вопрос политического самолюбия; форма скоро была найдена.

Переговоры закончились вовремя. Не успели владивостокские министры подать в отставку, как пришло известие о конфликте Омска с Областной Думой и предупреждение Дерберу не сдаваться. Но было уже поздно.

— Мы наделали черт знает что: сдали власть как раз когда столкнулись Дума и правительство Вологодского.

— Откуда эти сведения?

Этот разговор Дербера с Лавровым случайно донесся до меня во время приемки дел. Из него достаточно хорошо видно, как глубоко партийны были все поступки людей типа Дербера. Впрочем, это вполне понятно: происходила определенная борьба крайних и умеренных демократических течений.

Министр почт и телеграфов, он же министр путей и продовольствия Моравский отказался сдавать дела, и вскоре из Иркутска было сообщено, что за подписью Моравского рассылается шифрованная телеграмма поч-тово-телеграфным служащим с призывом не повиноваться Сибирскому Правительству.

Краткий обзор деятельности Правительства автономной Сибири

При сдаче дел так называемого Правительства автономной Сибири выяснилось, что после свержения 29 июня советской власти Временное Правительство, объявив о принятии им всей полноты высшей правительственной власти, в то же время, ввиду отсутствия у Правительства технического аппарата, необходимого для фактического осуществления всей полноты функций высшей правительственной власти, признало целесообразным временно, впредь до создания такого технического аппарата, предоставить управление всеми, за исключением дипломатических переговоров, делами Земской Управе и владивостокскому городскому самоуправлению. Отсюда и возникла тенденция владивостокского земства к правительственной власти, которая привела его в январе 1920 года к созданию приморского правительства.

В первый период внутреннего конструирования и подготовки надлежащего штата технического аппарата власти, деятельность министерства внутренних дел Правительства автономной Сибири была направлена, по словам отчета, главным образом, «на создание отделов общей информации и информации политической и на развитие их деятельности». С этой целью, при первом отделе организовано было издание «Вестника Временного Правительства Автономной Сибири», как официального органа Правительства, и приняты меры к широкой информации населения местностей, постепенно освобождавшихся от советской власти". При просмотре «Вестника» обнаруживались многочисленные попытки Правительства автономной Сибири сговориться с Временным Правителем и безуспешность этих попыток. Энергия Правительства должна была поэтому обратиться в сторону борьбы с Деловым Кабинетом (так называлось правительство ген. Хорвата).

Организованный Правительством политическо-информационный отдел преследовал одновременно задачу борьбы с остатками большевизма в области, «в предупреждение возможности каких-либо организованных выступлений против Временного Правительства», и во-вторых, «организации охраны личной безопасности членов Правительства от покушений со стороны правых элементов, олицетворяемых Временным Правителем и его Деловым Кабинетом, и вообще своевременное получение необходимых сведений о планах и деятельности этого кабинета, в видах защиты от покушений с его стороны против земства, города и Правительства.»

«К 29 августа,» говорится дальше в обзоре, „процесс конструирования власти в общем закончился, и Временное Правительство признало своевременным издать указ о фактическом принятии им на себя всей полноты функций высшей правительственной власти, с тем, чтобы за Приморской Областной Управой и Владивостокским городским самоуправлением остались только функции власти в пределах, предоставленных им, как органам местного самоуправления, Положением Временного Все- российского Правительства. Одновременно с этим указом от 30 августа Правительство назначило председателя Областной Земской Управы областным комиссаром Приморской области". Но, так как в начале сентября открылось сообщение с Западной Сибирью, то Правительство автономной Сибири так и не приступило к организационной работе, и принятие дел от ликвидируемых учреждений вылилось, главным образом, в расчёты со служащими.

Еще только приступлено было к сдаче дел, как стало известно, что накануне нашего приезда во Владивосток в Омске произошли печальные события.

Генерал Гайда

21 сентября вечером, на другой день после приезда во Владивосток, я по поручению Вологодского говорил по прямому проводу с Омском. Речь шла о предоставлении генералу Гайде командования сибирской армией. Предложение это было выдвинуто нами из Владивостока. Мы мотивировали его тем, что Гайда являлся все время энергичным и активным сторонником Омского Правительства, помогая распространению его власти по всей территории Сибири. Мы надеялись, что он останется и впредь лояльным по отношению к Правительству и поведет за собой чехов, которых некоторые их политические лидеры склоняли влево. Кроме того, мы рассчитывали, что назначение Гайды ускорит получение помощи от союзников, остановившихся в недоумении перед картиной бесчисленного множества областных правительств и постоянных их междоусобий, которым Владивосток давал блестящий образец. Наконец, среди русских генералов не было никого, кто пользовался бы общим признанием у офицерства. Последнее разбилось на группы, и каждая боялась преобладания другой. Особенно усердно рекомендовал мне назначение Гайды клеврет (старослав. приспешник. — Ред.) последнего, поручик Калашников, впоследствии возглавлявший восставший гарнизон в Иркутске.

Гайда — несомненный карьерист, но незаурядная личность.

Уже в 1912 г. он был участником Балканской войны, сражаясь у Скутари. Когда же разразилась мировая война, он при первой возможности, 30 октября 1914 г., перешел на сторону братьев по крови — славян. Он поступил в ряды черногорских войск, но вскоре началось крушение сербского и черногорского государств. Отступив через Албанию с черногорскими и сербскими войсками, Гайда не пал духом. Он проехал в Петроград с русским санитарным отрядом под видом русского врача. Здесь он сейчас же зачислился в сербскую дивизию, состоявшую под русским командованием, и с этой дивизией вернулся на фронт, чтобы грудью своей защищать Россию. В это время целые чехословацкие части из австрийской армии стали переходить на сторону России. После сентября 1916 г. Гайда был переведен младшим офицером во второй чехословацкий полк, затем командовал ротой, потом батальоном. За бой у Зборова он был награжден офицерским Георгиевским крестом 4-й степени и получил командование полком. Здесь его застал распад русской армии. Чехословацкие дивизии направились через Центральную Россию и Сибирь, чтобы проехать через Владивосток в Западную Европу.