Святая Русь - Княгиня Мария (СИ)

А сейчас надо тщательно готовиться к битвам и еще набираться ратного навыка. Он должен, в конце концов, осилить этого силача Букана, и показать дружине, что его княжеский меч способен поразить любого ворога.

Агей же по-прежнему умело пользовался татарским конем. Предвидя опасный удар, он резко отскакивал от великого князя, и тяжелый меч Андрея лишь рассекал воздух. Пока князь поворачивал своего коня, Букан уже налетал сбоку, и Андрей едва успевал прикрываться щитом, с беспокойством думая, что его щит вновь не выдержит богатырского удара Агея.

В этот день татарский конь был и вовсе свирепым. Он, улучив удобный момент, то больно бил копытом княжеского дончака, то остервенело начинал разгрызать зубами кожаный сапог Андрея.

- Ах ты, погань! – разъярился князь, и с таким неистовством попер на Букана, что тот не успел отскочить от страшного удара Андрея Ярославича. Сабля Агея выпала из рук, а сам он едва не вывалился из седла. Едва оправившись от потрясения, Букан невольно прикрыл голову щитом, на какой-то миг забыв, что его грудь осталась открытой. На нее-то, в пылу боя, и обрушил свой новый удар великий князь. Пластины доспеха не выдержали и были рассечены. Букан охнул и выронил щит.

- Слава великому князю! – дружно закричали дружинники.

Побледневший Агей с трудом сполз с коня и осел наземь. Едва ворочая языком, прохрипел:

- Ты меня поранил, князь.

К Букану подбежали дружинники, распахнули шубу и подняли нательную рубаху. По груди Агея струилась кровь.

Тотчас подбежал лекарь. Он всегда присутствовал на Потешном дворе: редкая сеча заканчивалась без легких ранений, ушибов и ссадин.

Лекарь, вытирая белой тряпицей кровь, покачал головой.

- Меч до ребер секанул. Придется недельку полежать, Агей Ерофеич. Буду настоями и мазями пользовать. Жив будешь!

Букан смурыми глазами окинул князя: мог бы вдругорядь мечом и не махать.

А к Андрею Ярославичу, тем временем, подошел дворецкий и доложил:

- Прибыла княгиня Мария Ростовская, великий князь.

Г л а в а %5

ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ПРИЕМ

Андрей Ярославич недоумевал: зачем приехала в стольный град княгиня Мария? Обычно она предупреждает о своем посещении, а тут нагрянула внезапно. Причем приехала без своего сына, удельного ростовского князя Бориса Васильковича. Что же побудило эту женщину проделать нелегкий зимний путь?

Андрей Ярославич терялся в догадках, однако был уверен, что княгиня Мария по пустякам не приедет. Она вновь задумала что-то нешуточное.

Князь Андрей во многом напоминал своего отца. Из четверых сыновей он наиболее походил на Ярослава Всеволодовича. Андрей, как и отец, редко к кому относился с почтением, но княгиню Марию он уважал, уважал за ее книжную премудрость, величайшую образованность и блестящий ум, за ее необычайную любовь к Отечеству и стремление объединить всех князей в лихую годину. Ее страстные призывы, кои пронизывают все ее некрологи о зверски замученных князьях, достойны всяческой похвалы. Во всех поступках княгини Марии чувствовалась ее обеспокоенность за судьбу Руси и неприкрытая неприязнь к татаро-монголам, что особенно было по душе Андрею Ярославичу. За это он больше всего и ценил Марию.

Конечно, никогда не забыть и усердие княгини в его личных делах. Сколь огромного труда она вложила, дабы состоялся брак между ним и дочерью князя Галицкого. Сей брак имел громадное значение для всей Руси. Ныне два самых влиятельных княжества могут выставить могучее войско, способное достойно сразиться с любым врагом. (Правда, иногда князь Андрей незлобиво поругивал Марию. Он был горяч и страстен, но его любовные похождения заметно поубавились, когда крутой и властный Даниил Галицкий, еще перед свадьбой, строго предупредил: «Извини, Андрей Ярославич, о наложницах твоих и в Галиче наслышаны. Конечно, все мы не без греха, но дочь мою супружеской неверностью не срами. Я ее больше жизни люблю, и хочу, чтобы она была с тобой счастлива. А коль вновь пустишься во все тяжкие, то на мою помощь не рассчитывай. Выбирай, чего тебе важнее».

На первых порах Андрей удовлетворял свою похоть юной Аглаей, но супруга оказалась не такой уж желанной и чувственной (это тебе не Палашка!), и Андрея вновь потянуло к сладострастным женщинам, кои приносили ему необыкновенные наслаждения. Но всё это теперь приходилось делать украдкой, дабы Аглая ничего не заподозрила.

Сватью свою князь Андрей принял, как самого дорогого, именитого гостя. В гридницу⁷¹ были приглашены «княжьи мужи», воевода, тысяцкий и лучшие люди стольного града.

Княгиня Мария, отдохнувшая и посвежевшая, сменила дорожное платье на красивый наряд и, в сопровождении боярина Неждана Ивановича Корзуна, вошла в гридницу.

Андрей Ярославич поднялся из резного, украшенного драгоценными каменьями трона и пошел навстречу гостье. Коснувшись руки Марии, громко и торжественно объявил:

- Княгиня Мария Михайловна Ростовская!

Княжьи мужи и лучшие люди Владимира тотчас встали с лавок, устланными цветастыми коврами, и отвесили по земному поклону.

Ближний боярин и воевода Жидислав Данилович, степенный, с окладистой темнорусой бородой, поднес Марии румяный каравай хлеба с миниатюрной золотой солонкой.

- Откушай нашего хлеба с солью, княгиня Мария Михайловна. Всегда рады тебя видеть на Владимирской земле.

Княгиня приняла хлеб на белоснежном, шитом золотом рушнике, поклонилась в пояс.

Просторная гридня огласилась приветственным кличем:

- Исполать тебе, княгиня Ростовская!

Княжьи мужи, как и Андрей Ярославич, относились к Марии с подчеркнутым уважением. Эта женщина никогда не приносила Владимиру пагубы, напротив, ее стараниями Владимирское княжество стало еще более крепким и влиятельным. Союз Владимира с Галичем сделало Андрея Ярославича одним из ведущих князей Руси. Некогда всесильный Киев теперь захирел и окончательно потерял свое былое могущество. Даже сам новгородский князь Александр Невский ныне завидует Владимиру. Как не почитать боярам, духовным пастырям и купцам княгиню Марию Ростовскую?!

В белокаменных палатах, поражающих своим расточительным убранством, всё было готово для пира.

Боярин Корзун с удовлетворением подумал:

« С великим почетом встречает Андрей Ярославич княгиню. Воздает ей за прежние заслуги. Не каждый приезжий князь удостаивается такого роскошного приема. Доброе начало!»

Столы, расставленные буквою «П», ломились от питий и яств. Палату освещали тысячи свечей, горящих в подвесных, настенных и настольных шандалах. Стены и своды палаты были расписаны и дивно изукрашены «фресками, лианоподобными плетеньями, зеркальными каменьями и резной мамонтовой костью».

Андрей Ярославич подвел Марию к заглавному столу и указал рукой на пустое кресло, что по левую руку от великой княгини Аглаи Данииловны.

- Честь и место, дорогая наша сватья!

Юная Аглая поднялась и, вся, зардевшись от смущения и всеобщего внимания, ласково молвила:

- Рада тебя видеть, княгиня Мария Михайловна. Откушай       с нами.

- И я тебя рада видеть, Аглая Данииловна. Вот и год пролетел. И вовсе красавицей стала.

Великая княгиня еще больше покраснела, а Мария Михайловна поцеловала ее в пылающую щеку и села в кресло.

Андрей Ярославич неторопливо оглядел притихшее, еще трезвое застолье, и, подняв серебряную чашу с дорогим кипрским вином, провозгласил здравицу в честь княгини Марии.

И загулял с этой минуты веселый и шумный «почестен пир!»…

Г л а в а 6

НАШЛА КОСА НА КАМЕНЬ

Беседа с глазу на глаз состоялась не вдруг. Андрей Ярославич перебрал на пиру «зелена вина», поутру опохмелялся, и лишь на третий день проснулся со свежей головой.

На пиру княгиня Мария приглядывалась к боярам. В первый час они дружно чествовали великого князя, а затем, когда хмель ударил в голову и развязал языки, их хвалебные слова не только заметно поулеглись, но вскоре и вовсе прекратились. А когда князь Владимирский, во время всеобщего шума завел длинный разговор со своим братом Ярославом Ярославичем, княгиня Мария уловила в галдеже и недовольные отголоски, суть коих свелась к тому, что великому князю не следует лезть на рожон и задорить татар своими приготовлениями к войне.